Социальная психология и история

Отношение Ленина к первой группе особенно отрицательно. Он призывает все силы революционеров-марксистов на преодоление этого величайшего препятствия в психологии всех трудящихся масс и слоев. Рабская покорность выступает как антитеза всякой революционной перспективе, всякому революционному действию. В статье “Гонители земства…” в 1901 г. Ленин писал: “Как мужик привык к своей безысходной нищете, привык жить, не задумываясь над ее причинами и возможностью ее устранения, так русский обыватель вообще привык к всевластию правительства, привык жить, не задумываясь над тем, может ли дальше держаться это всевластие и нет ли рядом с ним таких явлений, которые подтачивают застарелый политический строй”. Под этими подтачивающими явлениями Ленин разумеет, конечно, в первую очередь развитие рабочего класса. Но и в рабочем классе Ленин замечал наследие этой психологии придавленности и покорности.

Вторая группа явлений стихийности привлекала огромное внимание Ленина как теоретика и практика революции. Ему было совершенно чуждо доктринерское отношение к стихийности.Напротив, он писал, “что стихийность движения есть признак его глубины в массах, прочности его корней, его неустранимости, это несомненно”; “…„стихийный элемент" представляет из себя, в сущности, не что иное, как зачаточную форму сознательности. И примитивные бунты выражали уже собой некоторое пробуждение сознательности: рабочие теряли исконную веру в незыблемость давящих их порядков, начинали… не скажу понимать, а чувствовать необходимость коллективного отпора, и решительно порывали с рабской покорностью перед начальством. Но это было все же гораздо более проявлением отчаяния и мести, чем борьбой”.

Главное, чем ценна для марксиста-революционера эта форма стихийности, состоит не в том, что она способна сама из себя породить теоретическое сознание, а в том, что она дает благоприятную почву для его пропаганды и усвоения. Политическое настроение и стихийное движение рабочего класса явились, по мнению Ленина, главным источником, питающим революционную социал-демократию, они способствовали быстрому распространению идей марксизма в России. Революционерам-идеологам доступны действительные, практические задачи “именно потому и постольку, поскольку их горячая проповедь встречает отклик в стихийно пробуждающейся массе, поскольку их кипучая энергия подхватывается и поддерживается энергией революционного класса”. Таков был ленинский ответ на вопрос образованных революционеров “что делать?” Вооруженная марксистской революционной теорией молодежь может обрести силу, неся эту теорию в стихийно пробуждающиеся массы. Революционный демократ, писал Ленин, всякое зло, всякий недостаток, раньше чем вносить доклад по “начальству”, раскрывает, разоблачает перед народом, “апеллируя к его энергии”. Марксизм дает возможность революционеру объяснить рабочим подлинные причины их бедствий и благодаря этому “открывая ему самые широкие перспективы, отдавая (если можно так выразиться) в его распоряжение могучие силы миллионов и миллионов „стихийно" поднимающегося на борьбу рабочего класса!”

Спячка, пробуждение — таково движение с одного конца. Научная теория, превращение ее в широко разработанную общественно-политическую идеологию и пропаганду — таково встречное движение. В.И. Ленин подчеркивал, что недостаточно было бы довести до сознания русских рабочих в общей форме основные положения политической экономии, объясняющие природу капиталистической эксплуатации, недостаточно донести до рабочих общие положения научного коммунизма. Это еще не все необходимое, чтобы научная теория вступила в связь и взаимодействие с их чувством протеста и возмущения. Ведь русский рабочий живет в стране крестьянской, в подавляющей массе он сам вчерашний крестьянин или имеет связи с крестьянами, вокруг него царят полукрепостнические учреждения, самодержавно-бюрократический аппарат власти. И вот научная теория должна достигнуть его слуха уже настолько разветвленной и разработанной, когда она объяснит ему не только его узкоклассовые интересы, но все окружающее его общество, покажет ему, что без сокрушения этих столпов реакции рабочему классу невозможно вести борьбу с буржуазией, ибо ему не победить без поддержки деревенской бедноты, что без этого широкого понимания общественного устройства и без этого широкого фронта трудящихся рабочему классу “никогда не выйти из положения забитого, загнанного люда, способного только на тупое отчаяние, а не на разумный и стойкий протест и борьбу”. Да, рабочим нужно научное понятие не только о том, что касается промышленности и промышленного труда. В его же интересах русские марксисты срывают с деревни те воображаемые цветы, какими украшают ее народники: чтобы пролетариат понял цепи, сковывающие повсюду трудящихся, сумел подняться против них, сбросить их “и протянуть руки за настоящим цветком” — социализмом.