Социальная сеть "Ковчег" – 2 часть

Всё же дети, до определённого возраста, это отличный антидепрессант. Всеволод шевелил губами и выдувал пузырьки из слюнок. Его глазки блестели, и он был очень милым. Маленький ребёнок, смотрелся светящимся ангелом среди серой массы взрослых людей, которые заигрались настолько, что решили взорвать планету. Я смотрел на него и чувствовал, как я его люблю.

Я приблизил его поближе и нежно прижал к своей груди. Всеволод зашевелил ручками и обнял мою шею. Я почувствовал, как он прижал свою неустойчивую маленькую голову к моей щеке. Я почувствовал такое необычное единение с сыном, что забыл про всё. Мы обнимались так нежно, что я закрыл глаза и почувствовал целое стадо мурашек по всему телу.

Внезапно, звук турбин самолёта затих. Наступила абсолютная тишина. Я открыл глаза и мне в зрачки ударил яркий свет. Я по-прежнему обнимал малыша руками, но обстановка полностью изменилась. Точнее, обстановки не стало. Бескрайнее белое поле с мягким белым освещением. Когда глаза привыкли, я провёл ногой по полу и обнаружил, что он абсолютно гладкий и твёрдый. Мы оказались в бесконечном белом помещении.

Я потряс своей головой, пытаясь придти в себя. Потом забеспокоился о ребёнке и опустил его ниже на руках. Всеволод выглядел по-прежнему. Он смотрел на меня и немного улыбался. Я улыбнулся ему в ответ и стал смотреть по сторонам, пытаясь понять, где мы оказались. Что за волшебство опять?

— Удивляет? — по-взрослому шевеля губами, спросил маленький сын.

Я уставился на сына, и пытался понять, показалось мне это или он действительно говорил. Внешне я был в ступоре, а внутри анализировал ситуацию. Судя по всем чудесам, которые меня преследуют в этой жизни, ни чего странного в том, что восьмидневный малыш разговаривает — нет. Но я отчётливо видел, как он этими самыми губами произносил слово. И самое интересное, что интонация была абсолютно взрослая.

Встреча

Внезапно, меня обжог лёгкий, но хлёсткий удар по щеке. Всеволод убрал свою маленькую пухленькую ручку и абсолютно по-взрослому стал говорить:

— Володя, давай не будем терять времени на твои удивления. Ты сейчас находишься внутри моей головы. Я это ты.

— Ты это я? — переспросил я, пытаясь не засмеяться от сложившейся ситуации.

— Насколько я понял твой вчерашний рассказ, ты и я, это один и тот же человек из виртуальной сети, которого вселили в реальный мир. А если ты и я, одинаковые, то думаю, мы быстро найдём общий язык. Надеюсь, ты мне сейчас веришь.

— Возможно, — нахмурился я и снова стал осматриваться. — А как мы тут оказались? Что это за место?

— Наши подсознания сейчас общаются напрямую. Я рисую образ того, что ты видишь. Вот смотри, могу нарисовать твоё любимое кресло.

Ребёнок слегка вывернулся в моих руках и махнул ножкой. Синхронно с его движением, в светлой бесконечной комнате возникло белое кожаное кресло. Потом Всеволод махнул второй ножкой и рядом с ним, появилось детское обеденное кресло на колёсиках. Я вспомнил, это был мой стул из детства. Я так не любил, когда меня усаживали в него. Я раньше плевался манной кашей, когда мама заставляла меня кушать в этом стуле, из которого самому не выбраться. Всеволод, находясь на моих руках, сказал:

— Вов, посади меня. В ногах правды нет.

Я усадил сына в детский стульчик. Он сразу по-деловому положил локти на столик и подпёр подбородок. Выглядело это очень комично. Сомневаюсь, что кто-то сможет представить подобное. Я сел в кресло и подвинул стульчик поближе.

— Рассказывай, — начал я, — как мы тут оказались, зачем, и что ты знаешь.

— Хорошо, — не по детски улыбнулся Всеволод. — Как ты уже понимаешь, я родился также как и ты из одного дампа. Но со мной вчера общалась Тринити. Она многое рассказала из того, о чём ты даже не подозреваешь.

— А как ты общался с Тринити? — спросил я.

— Как я понял, — начал объяснять малыш, — они наконец-то решились отказаться от ограничения между сознанием и подсознанием. Может быть, Тринити обманула, но я первый ребёнок, у которого нет ограничений. Один из эффектов то, что я могу настраиваться на разные пси-волны и связываться с другими людьми и даже деревьями.

— Звучит необычно, — сказал я. — И как ты это всё ощущаешь?

— Я могу приглашать Тринити и тебя в гости в своё подсознание, где мы можем общаться, — ответил мой сын.

— А ты видишь Грегори? — спросил я.

— Это кто? — смешно нахмурился ребёнок.

— Образ, который вижу только я. Другие люди его не видят, — сказал я. — Такой парень, небольшого роста и очень худой.

— Вижу, — ответил Всеволод. — Только он об этом не знает. Я не пускаю его в своё подсознание, потому что он плохой.

— Плохой? — удивился я.

— А ты как думал? — спросил ребёнок и стукнул кулачком по столику. — Нормальное существо не будет заставлять тебя пускать двести ядерных ракет. Ты ещё не догадался, кто источник зла на земле?

— Возможно, что и Грегори, — задумался я. — Знаешь, последнее время, всё так запуталось. Я уже с трудом разбираюсь в том, кто есть кто. Ты хоть сам понимаешь?