Социально-политическая психология

Верно, что различные типы авторитаризма преобладают на крайних точках политического спектра, где предпочтительными считаются наиболее жесткие, предполагающие принуждение и насилие методы достижения политических целей. Но активные и пассивные авторитаристы отнюдь не являются каким–то редким исключением среди лидеров, активистов и сторонников более умеренных и демократических по своим принципам течений: их можно встретить в любой партии и движении. Другое дело, что в такого рода течениях принятые ими ценности не дают развернуться авторитарным качествам столь свободно, как в течениях, авторитарных по своей платформе. Все это лишний раз доказывает, что внутрипсихические структуры воздействуют на политические позиции людей не прямо, а взаимодействуя с иными, ситуационными факторами. Во многих же случаях они определяют не выбор позиции, а стиль поведения в рамках позиции, принятой по другим основаниям.

Еще меньше оснований говорить об однозначном общественно–политическом смысле тех или иных рассматриваемых изолированно психических свойств личности. Мы видели, например, что такой фактор, как сила Я, — если понимать под ней способность и потребность активного индивидуального воздействия на социальную ситуацию может стимулировать формирование как демократического, так и авторитарного типа личности. Вместе с тем на массовом уровне это психическое свойство, очевидно, является одним из факторов, воздействующих на выбор принципиальных общественно–политических позиций. Человек с сильным Я скорее поддержит политические течения, основанные на индивидуалистических ценностях, призывающие людей добиваться индивидуального успеха, опираясь на собственные силы. Люди со слабым Я скорее пойдут за теми политиками, которые уповают на силу коллектива или организуемую государством социальную защиту. Так что этот психологический фактор, вероятно, играет какую–то роль в дифференциации на правых и левых (социалистов) в капиталистических странах, реформаторов и противников реформ в посттоталитарных государствах. Но, разумеется, кроме него, на эту дифференциацию оказывает влияние и много других личностных, социальных, культурных и ситуационных факторов.

Вряд ли можно считать случайностью, что психологам легче всего удается проследить непосредственное воздействие психических структур личности на ее общественно–политические взгляды на примере агрессивного авторитаризма и на крайних полюсах политического спектра. Политический экстремизм чаще всего строится на гипертрофированно–иррациональных представлениях и поведении, а такой агрессивный иррационализм — обычно следствие некоей психической ущербности, неблагополучия, вынуждающего личность активно использовать механизмы психологической защиты и мифические формы сознания. Вот, например, какие черты обнаружило у правых и левых экстремистов западноевропейское исследование ценностей: они чаще сторонников других политических течений чувствуют себя социально изолированными и одинокими, не имеют семьи, ощущают бессмысленность жизни, испытывают тревогу за будущее[208].

Можно сказать, что эмоционально переживаемые чувства одиночества, беззащитности, тревожности являются типичной непосредственной предпосылкой политического экстремизма и авторитаризма. Но столь непосредственная связь между аффективными психическими структурами или состояниями и политическими ориентациями существует у тех людей, у которых по тем или иным причинам заторможены или парализованы более рациональные и упорядоченные механизмы политического выбора.

Социализация и ориентация

У любого человека глубинные, приобретенные в период первичной социализации психические структуры так или иначе участвуют в политическом выборе. Но участвуют лишь в качестве исходного «сырого материала», который впоследствии — в зависимости от конкретных исторических, социальных, культурных, личностных обстоятельств (ситуаций) может лечь в основу совершенно разных политических ориентации или оказаться вовсе невостребованным. Что, например, произойдет с человеком, обладающим «демократическим типом личности», в стране, где невозможна демократическая направленность политической деятельности? Скорее всего, его «демократическая» психическая структура проявится в сфере семейных, дружеских и других межличностных отношений, но не даст никакого политического «выхода».

Вопрос о роли ранних и последующих этапов социализации в формировании политических ориентации не сводится к проявлениям в политике характерологических свойств личности. В рамках индивидуально–психического или психоаналитического подходов изучаются и процессы политической социализации: формирование в детском возрасте конкретного содержания, т.е. когнитивного и ценностного аспектов политических взглядов человека.