Социально-политическая психология

Познание человека и общества вообще отличается от познания природного мира тем, что оно не может быть полностью беспристрастным, ибо, осуществляя его, люди познают в сущности самих себя. Поэтому в образ внешнего социального мира они невольно включают свой внутренний мир (вспомним, социальные представления — это «субъективное в объективном»). Уровень здравого смысла в социальных представлениях не может быть выявлен, следовательно, в отрыве от социальных и психологических свойств разделяющих их людей. Этот подход, несомненно, очень важен и для понимания специфики обыденного сознания по сравнению с идеологическим и научным — специфики, на наш взгляд, верно намеченной в концепции социальных представлений.

Сила и слабость «специализированного» и «наивного» познания

Субъектами «чистого» идеологического сознания являются создатели идейно–политических концепции и те, для кого реализация этих концепций, завоевание ими максимально широкого влияния — жизненная цель, нередко требование их профессиональной политической деятельности. Независимо от мотивов, стоящих за этой целью: личностное или социальное самоутверждение, власть, карьера, искреннее стремление помочь своей стране, определенной социальной группе или страждущему человечеству — политик или идеолог связан с избранной им теорией или платформой, как музыкант со своим инструментом, нередко они становятся для него не только необходимым орудием, но частицей его Я. Это побуждает его гипертрофировать ценность данной концепции по сравнению с соперничающими с ней, соответственно максимизировать раскрываемые ею стороны действительности и минимизировать те, которые не вписываются в ее логику. Преследуемая цель недостижима без подобных искажающих операций и они выступают, следовательно, как проявление специфической «рациональности» идеологической и профессиональной политической деятельности.

В известной мере сказанное относится и к научному познанию, во всяком случае к общественным и гуманитарным наукам. Чтобы завоевать «право гражданства» для своей теории или подхода, ученый–обществовед и гуманитарий нередко акцентирует его оригинальность и волей или неволей, прямо или косвенно завышает познавательные возможности своего и занижает — других теорий и подходов.

Преимущество обыденного сознания (при всех присущих ему слабостях) заключается в том, что цель осуществляемых им познавательных процессов — ориентация в актуальной действительности более свободна от влияния подобных мотивов. И хотя эта цель трудно достижима и часто теряется из виду, стремление к ней не предполагает какой–либо идеологической чистоты или однозначности. Скорее, она подталкивает к выработке достаточно сложной, противоречивой (стихийно–диалектической), даже алогичной картины социально–политической действительности, поскольку противоречива и алогична сама по себе эта действительность. Именно в этом отталкивании от взаимоисключающих «чистых» идеологизированных схем, относительно легком переходе от одной точки зрения и позиции к другой, стремлении как–то совместить их и проявляется специфическая рациональность, здравый смысл обыденного познания: оно как бы исходит из того, что цепляться за какую–то одну позицию неразумно и опасно ввиду крайней сложности и непредсказуемости окружающего мира. А это делает его более гибким, легче адаптирующимся к конкретной ситуации.