Социальное и политическое значение термина "Optimates" у Цицерона (статьи)

а) в понимании Цицерона оптиматы никоим образом не являются «партией» нобилитета, да и вообще не должны рассматриваться как какая–либо партия или политическая группировка;

б) оптиматы — понятие межсословное. Под optimates Цицерон подразумевает широкий социальный слой населения — от нобиля до отпущенника. Это — благонамеренные и зажиточные граждане, независимо от их принадлежности к тому или иному ordo.

Подобное воззрение, как уже указывалось выше, Цицерон отстаивает и в другом месте разбираемой речи (Pro Sest., 138) Что касается включения в число оптиматов и libertini, то это, очевидно, не «оговорка» и не демагогический прием оратора, но определенное убеждение Цицерона, поскольку в одном из писем к Аттику он называет вольноотпущенника Филотима «вполне и весьма (nimius) оптиматом» (Att., IX, 7, 6).

в) Понятие optimates (ἄριστοι) для Цицерона почти всегда равно понятию boni. В равнозначном смысле он употребляет оба эти термина как в разбираемой речи (Pro Sest., 96, 103, 139), так и в ряде других случаев (напр., Att., I, 13, 2, Fam., L, 9, 17). Следует отметить, что, пропагандируя свои излюбленные лозунги concordia ordinum или consensus bonorum omnium, а также развивая в «De officiis» учение об идеальном гражданине (vir bonus), Цицерон и здесь имел в виду не только представителей двух высших сословий, союз между которыми он пропагандировал почти всю жизнь, но и «лучших» (boni) из народа, подразумевая под ними представителей верхушечных слоев плебса, т.е. тех, кого он относил к «сословиям» эрарных трибунов, писцов и т.д. Вероятно, и понятие optimates также использовалось Цицероном в качестве некоего политического лозунга.

Итак, для Цицерона оптиматы — это благонамеренные и зажиточные граждане, независимо от их принадлежности к тому или иному сословию, определенный социальный слой римского населения. В этом смысле Цицерон многократно употребляет термин optimates и в своих теоретических трудах (De rep., I, 48, 50, 65; II, 23, 41; III, 47; Leg., II, 30; III, 10, 33, 38) и в речах (Pro Flacc., 58, in Cat., I, 7) и, наконец, в письмах (Att., I, 20; IX, 2; XIV, 21; Q. fr., I, 1).

Исходя из всего вышесказанного, было бы неправильным утверждать, что понятие optimates лишено у Цицерона определенной политической окраски. Это вообще невозможно. В Риме, как везде и всегда, социальная борьба тесно переплеталась с борьбой политической, и разделение этих двух линий борьбы было бы искусственным и противоестественным. В своих исторических экскурсах Цицерон неоднократно упоминает об оптиматах и об их роли в политической жизни и борьбе. Но и здесь дело обстоит гораздо сложнее, чем это кажется сторонникам прямолинейной схемы, основанной на представлении о «двухпартийной системе», хотя, видимо, именно из этих экскурсов и вытекает интерпретация борьбы во времена Гракхов, во времена Мария и Суллы как борьбы между политическими «партиями» оптиматов и популяров.

Нам известны, собственно говоря, всего лишь два случая, когда Цицерон непосредственно связывает понятие optimates с рассуждением о политической борьбе, о Гракхах, о Марии и Сулле. Прежде всего следует иметь в виду краткий исторический экскурс в речи «Pro Sestio» (103). Здесь говорится о том, что были такие случаи, когда стремления массы (multitudinis studium) и выгода народа (populi commodum) во многом не совпадали с пользой для государства.

Луций Кассий предлагал закон о тайном голосовании; народ (populus) считал, что речь идет о его свободе. Не согласны были первенствовавшие (principes) в интересах благополучия оптиматов (in salute optimatium), они боялись безрассудства и произвола массы (multitudinis) при голосовании. Тиберий Гракх предлагал земельный закон. Закон был приятен народу (populo), он, видимо, обеспечивал благополучие бедняков (tenuiorum). Этому воспротивились оптиматы (optimates), так как это, по их мнению, служило источником раздора и, поскольку людей состоятельных (locupletes) удаляли из их постоянных владений, государство лишалось защитников. Гай Гракх предлагал хлебный закон. Это также было приятно плебсу (plebei), пропитание щедро предоставлялось без затраты труда. Но этому закону воспротивились все честные люди (boni), считая, что он отвлекает плебс от труда, склоняет его к праздности и истощает эрарий.