Читаем Социальные коммуникации полностью

Интенция привлечь и удержать аудиторию, потенциальных клиентов, покупателей, избирателей и т. д. свойственна (в разной степени) любому коммуникационному каналу или организации, осуществляющей PR-акции, так же как и стремление конкурировать, достичь различного рода приоритетности. Как правило, несет в себе элемент интенции воздействия.

«Непроявленная интенция» обнаруживается при отсутствии социально значимой цели и при «смутной», не выведенной на уровень сознания, малохудожественной мотивации. Непроявленной оказывается интенция и при стремлении следовать нейтральности как оптимальному, современному типу общения, отвечающему якобы коммуникативным потребностям людей, отказывающихся от пропаганды и ищущих новых форм общения.

Перечень типичных интенций, использующихся при социальном общении, можно уточнять и продолжать, тем более что пространственно-временной континуум и социокультурная среда постоянно вносят коррективы в процессы общения и взаимодействия людей. В поиске интенциональных нюансов, дающих новый и в то же время не банальный ракурс понимания извечных проблем человечества (смысл жизни, счастье, любовь, признание, самоутверждение, самоуважение и т. д.), постоянно находятся представители творческих профессий; найти такую интенциональность, суметь ее выразить и донести – главное и обязательное условие творческого успеха. В поиске подобной интенциональности, но исходящей от коммуникатора, находятся и потребители социокультурной продукции: по сути дела, любая интенция при ее восприятии и особенно при осознании (выведении на «уровень сознания») становится фактом реальности, вписывается в «картину мира» личности.

В литературоведении, искусствоведении, эстетике традиционно в «систему координат», в которой человек воспринимает себя и окружающий мир, включаются характеристики, соотносящиеся, как считают исследователи, с праобразами, изначально заложенными в человеческой психике, такими, как «свет – тьма», «близкий – далекий», «хороший – плохой», «свой – чужой», «теплый – холодный», «добрый – недобрый». В этой же «системе координат», по нашему убеждению, находятся и такие праформы общения и взаимодействия людей, как «открытый – закрытый», «честный – нечестный», «искренний – неискренний», «правдивый – лживый». Эти нюансы общения влияют на степень доверия к любым другим мотивам и целям коммуникатора.

§ 4. Коммуникативные механизмы понимания: знак, значение, смысл

Возможность выделения в любом целостном, завершенном тексте мотивационно-целевой структуры, ориентированной на интенцию, является универсальным подходом к пониманию скрытых пружин коммуникационных процессов. Каким же образом происходит общение и, соответственно, понимание?

Общаясь, люди употребляют слова, фразы, звуки, жесты и т. д., которые можно рассматривать как знаки разной степени сложности и абстракции. С развитием цивилизации возникают новые виды знаков (например, знаки дорожного движения или так называемые смайлики, которые подарила нам компьютеризация), заменяющие собою слова, фразы и даже целые тексты, в результате экономятся интеллектуальные усилия и время, а процессы общения становятся более унифицированными.

Известно, что отдельные слова и простые знаки имеют определенные, конкретные значения, зафиксированные в языке и передающиеся из поколения в поколение. Значения слов русского языка отражены, например, в «Толковом словаре» В.И.Даля, «Словаре русского языка» С. И. Ожегова и др. Язык как таковой вообще возможен только при наличии определенного перечня общепринятых значений слов. Значения простых знаков, как правило, также четко фиксированы (например, знаки-жесты), хотя известны случаи их неоднозначной интерпретации в разных культурах (кивок головой в России означает согласие, в Болгарии – отрицание).

Известный искусствовед М. М. Бахтин рассматривал знак как своего рода «материал», в котором слагается и осуществляется сознание. «Знак может возникнуть лишь на межиндивидуальной территории, причем эта территория „не природная“ в непосредственном смысле этого слова. Необходимо, чтобы два индивида были социально организованы»[33].

Слова, фразы и простые знаки, будучи введенными в более сложные внутритекстовые связи, нередко теряют или изменяют первоначальное общепринятое значение и приобретают другое, новое или дополнительное. На «перекрестках» первоначальных значений, благодаря особенностям взаимосвязей разноуровневых элементов мотивационно-целевой структуры, возникает конкретный смысл, который вкладывает в текст его отправитель и который пытается постичь получатель.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых
Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых

Впервые за последние сто лет выходит книга, посвященная такой важной теме в истории России, как «Москва и Романовы». Влияние царей и императоров из династии Романовых на развитие Москвы трудно переоценить. В то же время не менее решающую роль сыграла Первопрестольная и в судьбе самих Романовых, став для них, по сути, родовой вотчиной. Здесь родился и венчался на царство первый царь династии – Михаил Федорович, затем его сын Алексей Михайлович, а следом и его венценосные потомки – Федор, Петр, Елизавета, Александр… Все самодержцы Романовы короновались в Москве, а ряд из них нашли здесь свое последнее пристанище.Читатель узнает интереснейшие исторические подробности: как проходило избрание на царство Михаила Федоровича, за что Петр I лишил Москву столичного статуса, как отразилась на Москве просвещенная эпоха Екатерины II, какова была политика Александра I по отношению к Москве в 1812 году, как Николай I пытался затушить оппозиционность Москвы и какими глазами смотрело на город его Третье отделение, как отмечалось 300-летие дома Романовых и т. д.В книге повествуется и о знаковых московских зданиях и достопримечательностях, связанных с династией Романовых, а таковых немало: Успенский собор, Новоспасский монастырь, боярские палаты на Варварке, Триумфальная арка, Храм Христа Спасителя, Московский университет, Большой театр, Благородное собрание, Английский клуб, Николаевский вокзал, Музей изящных искусств имени Александра III, Манеж и многое другое…Книга написана на основе изучения большого числа исторических источников и снабжена именным указателем.Автор – известный писатель и историк Александр Васькин.

Александр Анатольевич Васькин

Биографии и Мемуары / Культурология / Скульптура и архитектура / История / Техника / Архитектура
Взаимопомощь как фактор эволюции
Взаимопомощь как фактор эволюции

Труд известного теоретика и организатора анархизма Петра Алексеевича Кропоткина. После 1917 года печатался лишь фрагментарно в нескольких сборниках, в частности, в книге "Анархия".В области биологии идеи Кропоткина о взаимопомощи как факторе эволюции, об отсутствии внутривидовой борьбы представляли собой развитие одного из важных направлений дарвинизма. Свое учение о взаимной помощи и поддержке, об отсутствии внутривидовой борьбы Кропоткин перенес и на общественную жизнь. Наряду с этим он признавал, что как биологическая, так и социальная жизнь проникнута началом борьбы. Но социальная борьба плодотворна и прогрессивна только тогда, когда она помогает возникновению новых форм, основанных на принципах справедливости и солидарности. Сформулированный ученым закон взаимной помощи лег в основу его этического учения, которое он развил в своем незавершенном труде "Этика".

Петр Алексеевич Кропоткин

Культурология / Биология, биофизика, биохимия / Политика / Биология / Образование и наука
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука