- Пару лет назад, когда ты только возглавил концерн, - она облокотилась на спинку дивана, помассировав виски, - отец ездил в Лондон к Саммерсу на переговоры. Мы всерьёз рассматривали вопрос о сотрудничестве с англичанами. Нам казалось это перспективным, ну и, конечно, мы заботились о твоём будущем. Хотели, чтобы тебе досталась компания в самом её расцвете, чтобы управлять тысячами для тебя не было проблемой. Но возник конфликт, и мы перестали с ними контактировать.
- Из-за того, что я стал директором?
- Да, милый, ты пойми, Джек, он не хотел тебя обидеть, но глава корпорации должен быть сильный и выносливый. А ты омега. Раз в полгода, по его словам, ты будешь сумасброден и агрессивен из-за течки. Такое в крупных компаниях не позволительно. Но мы настояли, что именно ты сядешь в президентское кресло концерна, ведь ты наш сын, наследник. С этого всё и началось. Но потом Джек сдал позиции, убедившись, что начальник из тебя путёвый, что ты не развалил наше дело и продолжаешь поддерживать его.
- Когда в вашем поле зрения появился Роберт? – Билл говорил встревоженно.
- Где-то год назад, - женщина прищурилась, вспоминая. – Да, на очередном приёме Джек представил нас, сказав, что Роберт его младший сын, который подаёт большие надежды. Его старший сын – Луи, тогда учился в ЮАР, он был первым претендентом на место президента концерна.
- Да, я знаю. Он работает в компании заместителем.
- И к тому моменту Луи был женат, а вот Роберт пока нет. Я не помню когда, но в один момент речь зашла о тебе. Почему бы вас с ним не познакомить, вдруг что-нибудь да получится.
- Мама! – Билл ахнул. – И вы пошли на это?!
- Ну а что такого? – вознегодовала та. – Роберт очень приятный мальчик, воспитанный, прилежный. Мы с отцом подумали, что для тебя это очень хорошая партия, учитывая твою строптивость. Но ваше знакомство откладывалось из-за твоей занятости. Мы с папой надеялись, что ты хотя бы увлечёшься им. Милый, ты был так одинок, и кроме работы ничего вокруг не видел. Мы как родители хотели тебе счастья. Ты слишком давно переживаешь течки в одиночку.
- Я тебе поражаюсь, - он всплеснул руками. – Я бы и сам нашёл себе альфу, не нужны были мне поблажки.
- Да, но время шло, ты моложе не становился. Пубертатный возраст уже прошёл, - сказала она укоризненно, - а у тебя не было ни одной вязки, Билл. Ни одной. Для организма омеги это вредно, вообще-то.
- Конечно, поэтому следовало находить мне трахалей из высшего слоя. Лучше бы проститутку мне подарили на день рождения, - недовольно проворчал Бэль Омм как маленький ребёнок.
- Роберт был тобой крайне заинтересован.
- Я не удивлён.
- Мальчик чистокровен, приятен, из хорошей семьи. Ведь знакомство тебя не обязывало ни на что.
Билл минуту молчал. Потом он воодушевлённо раскрыл глаза и посмотрел на маму.
- Когда он сказал вам о намерении вступить со мной в союз?
Она побледнела, медленно сглотнув.
- Откуда ты...
- Мам, когда?
- В Брюсселе, когда вы познакомились. Перед тем, как представить вас, мы переговорили. Он сказал, что буквально нутром чувствует тягу к тебе, и мы подумали...
- Что он мой? Какая чушь, боже, - Билл засмеялся, но тихо, чтобы не разбудить детей. – Ты же видела моё лицо при знакомстве с ним? Ни единой эмоции...
- Мне показалось, что ты держишься из-за людей вокруг. Он нас практически убедил, и мы обрадовались. Представь только, какие у вас были бы перспективы! Он же Саммерс, их семья владеет английской корпорацией. Это было бы...
- Да что уже об этом говорить. Слушай, - юноша посмотрел на маму, которая наблюдала за мальчиками, - это он настроил вас против Тома?
- Не то, чтобы, но Роберт был крайне недоволен тем, что этот немец позволил себе на приёме. Повёл себя как невоспитанный чурбан. И мы насторожились. Ты же им буквально был околдован, милый. И в Германию полетел, и вязку с ним допустил, а потом забеременел. А он безродный. Что мы должны были подумать?
- Я понимаю, вам было страшно за меня.
- Да. И Роберт нам очень вовремя указал на то, что этот мальчик имеет на тебя некое влияние.
- Теперь всё ясно, - медленно проговорил омега.
- Что именно, дорогой? – Ройз тронула его за кисть.
Но Билл лишь улыбнулся ей, ничего не сказав.