Социо-пат

   - Неужели? А почему, господин директор, вы так рьяно восстали против этой новости? И почему учителя разбегаются подобно испуганным тараканам в дни, когда у кружка любителей магии запланирована оргия в подвале? Почему кучка этих "клубников" не здоровается с преподавателями и ходит гоголем, цыкая на остальных? В конце концов, почему мне приходится вам это рассказывать?

   - Ватанабэ, вы несете чушь! - фальцетом воскликнул Кавада. - За все годы ни разу не слышал такого... Такого...

   - Какого?

   - Молчать! Вы уволены! С завтрашнего дня! В этой школе мы не потерпим такого!..

   Как только прозвучала фраза "Вы уволены!", Сэм поднялся со стула. Неторопливо, плавно, даже лениво. При слове "такого" он окончательно распрямился и посмотрел прямо в глаза орущему Каваде. Увидев этот взгляд, директор поперхнулся собственным криком. С Сэмом Ватанабэ что-то случилось. Лукавый и насмешливый взгляд учителя-раздолбая, обожающего идиотски смешно интерпретировать ученикам классическую литературу и заигрывать с молодыми учительницами, сменился холодным пристальным взором человека, от образования далекого. Серьезностью и угрозой веяло от мужчины, вставшего на место паяца с документами выпускника Токийского университета. Да и в остальной внешности уволенного произошли изменения. Мягкая расслабленная фигура словно затвердела и подобралась, как подкачанный воздухом футбольный мяч. Черты лица заострились, в них появилось нечто хищное, готовое к нападению на выслеженную добычу.

   - Как скажете, господин директор, - произнес новый, неизвестный Ватанабэ и сложил губы в кривую усмешку, в отличие от его обычных ухмылочек, не раздражавшую, а пугавшую. Кавада вдруг почувствовал, как по спине бегут мурашки. Как тогда, по телефону... - Тогда давайте пожмем друг другу руки на прощание. Кланяться не будем.

   Под холодным немигающим взглядом Сэма Кавада протянул ему руку. Сжав ее своей могучей дланью, Ватанабэ усмехнулся сильнее. А потом господин директор успел только понять, что человек по ту сторону стола резко дернулся. В следующую секунду блестящая полированная поверхность молниеносно придвинулась совсем близко, а сверху кто-то большой и тяжелый ухватил за шиворот и протащил почтенного мужа по рабочему столу, сметая папки с документами, листы бумаги, ручки и прочую канцелярскую мелочь.

   - Что... - только и успел вымолвить Кавада, когда Сэм поднял его на ноги и с размаху вбил в стену кабинета. Правая рука оказалась вывернутой на излом, левая половина лица вдавлена в обои и прижата к стене широкой ладонью Ватанабэ.

   - А теперь поговорим прямо, - произнес Сэм без тени той смешинки, что всегда имела место в его речи. - Ты знал, что эта Китами терроризирует школу?

   - Зна-а-ал! - пропищал до смерти перепуганный директор. Он не был дураком и понял, что грозить чем угодно в данном случае бессмысленно. Бывают в жизни ситуации, в которых не имеют значения звания, должности, возраст, опыт и выслуга, социальное положение и финансовая состоятельность. Имеет значение только одно: кто кого может победить. Сломать, растереть в порошок и раздавить как клопа. И в этом смысле Кавада против Ватанабэ казался себе муравьем, попавшим под танк.

   - Почему молчал?! - рявкнул Сэм.

   - Она... Она подговорила своих напасть на мою дочь... Когда я решил разобраться с ее денежными делами... А когда дочка вернулась домой избитая и в слезах, она позвонила мне и сказала... Сказала, что если я буду вмешиваться в ее дела, то она нашлет на меня рак яичек!

   - И ты поверил?

   - Да-а-а! - из глаза директора, повернутого к Ватанабэ, вытекла мутная одинокая слеза и потекла по лицу. - Она, правда, может такое. Она свела с ума собаку завуча и заставила нашу лучшую спортсменку сломать ногу. Школьники боялись ее как огня, когда одну из учениц увезли с урока химии с обожженным лицом. В ее составе не было огнеопасных элементов, но тот взорвался на следующий день после того, как девочка с Китами поссорилась! А учителя ее не трогали после того, учительница английского Амагава нашла околдованного мужа в постели с дочерью и сошла с ума! Зачем было провоцировать?! Я ведь не хочу рак!

   - Испугался, значит?

   - Да-а-а! Моя дочь была вся черная от побоев! Она сказала, что ее хотели зарезать, но "хозяйка не велела"! Я не мог пойти в полицию, лиц дочка не видела, а...

   - А заявить на Китами ты не мог, потому что полицейские только посмеялись бы над россказнями про рак яичек и колдовство?

   - Да-а-а!

   - А еще ты, засранец, боялся скандала, так? - сильнее заломил руку Сэм. - Боялся, что это повредит репутации школы, а по-тихому избавиться от Китами тоже не мог.

   - Да! Да! - чувствуя треск в суставах, признался Кавада.

   - И ты, гаденыш, позволял этой стерве куражиться над сверстниками и старшими, обирать их, калечить, унижать? Кататься как сыр в масле, ни черта не делая? Потому что струсил? Потому что все вы струсили?

   - Да-а-а!

   - А когда новенький ни с того ни с сего взял и не струсил, решил от греха подальше его уволить? Чтобы не прогневать ее?