Социологический ежегодник 2010

Неолибералы, как правило, не приемлют этих новых идей. Однако само появление национальной модели модернизации является ответом на один из главных тупиков неолиберализма. Критикуя капитализм, К. Маркс тем не менее отмечал его цивилизующую миссию. Распад коммунизма способствовал началу глобализации, открывая прежде закрытые для капитала территории. В рамках Запада функционирование капитала взращивало его социальную субстанцию. Запад оставался небезразличным к способам усвоения демократии и формированию правового государства в модернизирующихся странах. Даже политика колонизации нередко имела сходные цели, что можно видеть на примере Сингапура, успешно подготовленного британским колониализмом к развитию по современному сценарию. При глобальном распространении капитализма капитал стал терять цивилизующую миссию. А.И. Фурсов в работе «Колокола истории» показал, что капитализм перестал заботиться о социальной субстанции модернизирующихся обществ. Для него стала важной только функция капитала (обогащение, рост капитала), а не социальная и культурная среда его функционирования (14). Капитализм превратился из западного – «веберовского» (основанного на протестантской этике, на заимствовании его рациональности в инорелигиозных странах Запада), «дюркгеймовского» (основанного на разделении труда и переходе от механической солидарности к органической) – в «зомбартовский» (основанный на чем угодно – на честном труде, на нечестной наживе, на грабеже, войне и т.п.). Если раньше капитализм перемалывал чужие (незападные) культуры, то теперь эти культуры перемалывают капитализм, заимствуя его экономические механизмы почти так же, как новинки автомобильной промышленности.

Можно говорить как о тупике о том, что неолиберализм внутри США породил Дж. Буша-младшего и неоконов, а в посткоммунистических странах – неумение приспособиться к радикализму требований догоняющей модернизации, провоцирующее откат к автохтонным формам развития, где утрачена забота об адекватной социальной и культурной среде производства капитала. Главный тупик неолиберализма – приспособление стран незападного разума к западным технологиям, а в будущем, возможно, и к элементам политической системы Запада, но при сохранении исключительного значения их собственной культуры. Но главное – вероятность соперничества этих стран с Западом и глокализация (термин, означающий равные шансы глобализации как всемирной победы либерализма, и локализации, или освоения хозяйственных и технологических систем Запада как подчиненных локальным культурам и цивилизациям) (12; 13).

Примером национальной модели модернизации можно считать китайское развитие. На наш взгляд, дело объясняется тем, что китайцы при выборе модернизационной модели учитывали особенности своей страны и не стремились перестать быть китайцами и стать американцами и т.п. Руководство страны принимало во внимание и численность населения (более одного миллиарда человек), и низкий стартовый экономический уровень, и отсутствие нужного количества природных ресурсов, и явный недостаток грамотных кадров. Поэтому оно посчитало необходимым осуществлять модернизацию под единым централизованным руководством авторитарного коммунистического режима. Одновременно китайские лидеры понимали, что модернизация – это не одномоментное действие, а длительный процесс. Следует сказать, что успех реформ в Китае обеспечивался коллективом единомышленников, на деле заинтересованных в процветании страны. Во главе его стоял такой незаурядный человек, как Дэн Сяопин. Реформы в Китае начались с реформы экономики – производственных отношений в деревне. При этом постепенно шел и процесс реформирования теоретических представлений – в начале реформ говорили о возвращении к плановым принципам социалистической экономики, которые были извращены в период «культурной революции», затем – об использовании рынка, но при господстве плана, и только потом появился термин «социалистическая рыночная экономика». Методология китайских реформ – постепенность и учет национальных условий. Это, говоря словами К. Поланьи, «золотое правило реформ», отличающее их от революций и требующее согласования скорости реформ со способностью людей к ним адаптироваться.