Социологический роман

-- А знаете что -- пошлика в ресторан. Мы ведь слабо позавтракали, а время уже обеденное. -- В Магдонильс, -- закричала радостно Катюшка. -- Нет, солнышко, сегодня мы в Магдоналс не пойдем, так как там очень большая очередь, а времени у нас немного. Мы пойдем в другой, очень красивый ресторан. Они заглядывали в каждый из попадавшихся на пути ресторанов, но ни в один из них попасть не удалось. В перестройку с ресторанами стало происходить что-то невероятное. Цены на все росли с каждым днем, а попасть становилось все трудней по непостижимым причинам, которые обычно формулировались в словах "мест свободных нет", несмотря на проглядывающие через окна и двери пустующие столы. Катюшка проявляла все признаки усталости Из-за длительной ходьбы, и Инга Сергеевна предложила: -- Я знаю место, где можно хорошо отдохнуть и вкусно пообедать: это Выставочный зал на Крымском Валу. -- Прекрасно, -- подхватила Анюта, -- а потом еще по парку Горького погуляем. Минут через двадцать они уже сидели за столиком уютного кафе и ели много вкусных вещей, в том числе деликатесов. Пообедав, они, довольные и повеселевшие, отправилась в выставочные залы. Катюшка бегала, задыхаясь от восторга со словами: "Как красиво!" по новому, но уже изрядно потертому во многих местах Из-за плохого качества паркету. На первом этаже их внимание привлекла зашторенная дверь, у которой отдельно продавались билеты. Наведя справки, Игорь узнал, что это отдельная выставка под названием "Улица", и они приняли решение посмотреть ее. Перешагнув за шторку, они очутились в большой комнате, полностью имитирующей вид и атмосферу среднестатистической улицы любого советского города. Убогие витрины магазинов с обшарпанными дверями, отбитыми ступеньками и грудой уродливых, грязных ящиков чуть поодаль, предельно точно отражали вид снаружи типичного продовольственного магазина. Усталых женщин с тяжелыми авоськами убогого набора продуктов изображали картонные манекены, выполненные с удивительной достоверностью. Поломанные, старые, грязные, с облезшей краской скамейки и фонари. В единственной побитой керамической урне -- пожелтевшая страница "Правды" со статьей о превращении столицы в образцовый коммунистический город. Все это сопровождалось бравурными песнями пятидесятых годов в исполнении Бунчикова и Нечаева. Выставк а эта, удивительно простая в изобразительных средствах и в то же время социологически точная и злободневная, явила еще одну ступень самопознания обществом самого себя, возникшего в результате перестройки. Однако в гостиницу они вернулись подавленные, с ощущением удручающей безысходности.

Уже вечерело, и детям нужно было собираться домой на электричку. -Знаете что я придумала?! -- обрадованно сказала Инга Сергеевна, -- я попрошу администратора, чтоб нам дали побольше номер на одну ночь или еще один одноместный для вас. Обычно в субботу заезд в гостиницах небольшой, я объясню, что у меня была защита в Москве, что приехали дети поздравить, -не откажут. Как это будет замечательно. Мы утром все поедем встречать папу и проведем еще завтра полдня вместе.

Сказав это, Инга Сергеевна вышла из номера. Минут через двадцать, подавленная, она вернулась, пряча от детей глаза и не зная, что сказать им. -- Я хочу пить, -- вдруг, как нельзя кстати, сказала Катюшка. -- Пошли все в буфет. Попьем чай с миндальными пирожными на дорогу, -- сказал Игорь, обрадовавшись, что есть чем заполнить неловкую паузу. После буфета дети быстро собрались, и Инга Сергеевна пошла проводить их до станции метро. -Доченька, -- сказала Инга Сергеевна, нежно обнимая Анюту, когда она уже устремилась к подошедшему вагону, -- я хочу тебе повторить то, что говорила утром: все будет хорошо. Завтра прилетает папа, мы вам сразу позвоним и вместе все решим. Ты только не терзай себя и не думай, что на вашем директоре свет клином сошелся. Все же сейчас другие времена. Дочь, ничего не ответив, посмотрела ей в глаза глубоко и продолжительно.

Глава 3. Об индульгенции в презумпции