Социология и военные исследования. Классические и современные основания

Тем не менее у современных военных бюрократий есть проблемы. Одна из них заключается в том, что западные силы тоже могут быть подвержены разным формам кумовства. Похоже, сегодняшние военные бюрократии в западном полушарии до сих пор сохраняют некоторые аспекты патримониальных организаций. Будучи другом или родственником начальника, вы можете получить должность или повышение. Нельзя утверждать, что таких тенденций нет в сегодняшних западных службах безопасности. Изучение традиций французской Специальной военной школы Сен-Сир[6] доказало важность принадлежности к военной офицерской семье [Weber, 2012: 194]. Еще одно британское исследование [MacDonald, 2004] также продемонстрировало, что окончание «элитной» военной школы или академии до сих пор может способствовать получению более высокой должности в вооруженных силах.

В некоторых развивающихся странах, наоборот, патримониальные военные организации часто испытывают международное давление или влияние демократических тенденций в собственном обществе, призывающее их стать более рационально, бюрократически организованными силами. Так или иначе, проявляется конвергенция или, как говорят организационные социологи, «изоморфизм». Именно это становится целью западных армий, когда они получают задание реструктурировать и обучить вооруженные силы развивающихся стран, например стран Африки, Ближнего Востока, Латинской Америки. Иногда это дает удовлетворительные результаты, иногда нет.

Господство (авторитет) и лидерство

С бюрократией связан вопрос легитимного, то есть поддержанного, одобренного и законодательно установленного лидерства и господства. Такое господство идет в противовес принуждению, «голой силе», которая выражается в способности доминировать над другими даже за счет их собственного благополучия или его поддержания. Согласно Веберу, существуют три типа такого легитимного господства [Weber, 1976: 130]. Первый – традиционное господство, доминирующее в патримониальных организациях, где лидер по умолчанию принадлежит к авторитетному и правящему объединению, то есть племени, региону или религиозной группе. Две характерные формы такого господства: патриархализм и патримониализм. Вместе с традиционным господством Вебер различает легальное и харизматическое господство [Giddens, 1971: 154–163].

Рационально-легальное господство бытует в бюрократических организациях, поскольку оно основано на безличных стандартизованных правилах, нормах и положениях, сформулированных в контексте целенаправленной или ценностной рациональности. Рационально-легальное господство дается человеку, который заслужил эту работу выдающимися результатами своей предыдущей деятельности и достиг достойных результатов в рационализированной подготовке и обучении. Сами легальные лидеры тоже должны подчиняться безличным правилам, поскольку эти правила стандартизированы и, следовательно, применяются ко всем. При рационально-легальном господстве законы, правила и положения более важны, чем сами лидеры.

Харизматическое господство (или лидерство, как сейчас говорят) – это, напротив, творческая движущая сила, во многом основанная на необычных сверхъестественных качествах, которые окружающие приписывают руководителю [Gerth, Wright Mills, 2009: 245–252]. Соответственно, харизматическое господство возникает во взаимодействии лидера и последователей, как в революционных и религиозных движениях. Оно может появиться где угодно в мире в разных ситуациях, как говорится, от пророка Мухаммеда до Карла Маркса. В отличие от рационально-легального харизматическое господство не основывается на рациональных принципах. С веберовской точки зрения оно, по сути, не рационально и в связи с растущей рационализацией общества больше относится к прошлому, нежели к настоящему: «чем глубже в историю мы заглядываем, тем больше мы находим его [лидерство, основанное на харизме]» [Gerth, Wright Mills, 2009: 245].

Харизматическое господство загадочно, обольстительно и обворожительно, но беспорядочно и иногда даже проблематично. Сам Вебер со скептицизмом отмечал, «что приписывание харизмы включает в себя также и ошибочное отнесение сверхъестественных и необычных сил людям, склонным к „эпилептическим припадкам“ <…>, тем, кто просто доработался до „кровожадного неистовства“, или тем, кто хитроумно смог провернуть „мошенничество“» [цит. по: Joosse, 2014: 274]. Последователи поклоняются своим лидерам и фантазируют о них, но также и боятся их устрашающе-жуткого вида. Вспомните, например, Адольфа Гитлера. Очарование и страх связаны в большей мере, чем это может показаться на первый взгляд. Харизматическое господство даже легче, чем традиционное и рационально-легальное, может превратиться в «голую силу», как история наглядно проиллюстрировала примерами германского фюрера и советского лидера Сталина.