Социология вещей (сборник статей)

Экспертиза давно вскормила и приютила своего рода «ментальность опыта», если под «опытом» понимать стимулирование у индивида сензитивной восприимчивости и способности к обработке информации. Помимо глубокого эмоционального вклада (investment) в объекты познания, который описывается понятием «структуры желаемого», следует учесть также и открытыйдинамический характер этого процесса: он созвучен самым разнообразным представлениям и воплощениям объектных взаимосвязей. В том, что мы называем «романтической любовью», могут сосуществовать любовь, доминирование и экономические интересы. Следует признать: объектные отношения не распадаются благодаря целому набору привязанностей и по сути могут даже укрепляться посредством их сочетания.

В завершение этого раздела я хочу еще раз вернуться к понятию объекта познания. Выше уже обсуждались две основные категории объектов, знакомые социологам и преобладающие в социальной жизни: товары и инструменты. Изучение процесса экспертизы в науке и вне науки позволяет выделить третью категорию – объект познания. Определяющей характеристикой объектов этого вида, с теоретической точки зрения, является их переменчивый, раскрывающийся характер – отсутствие «объект-ности» и завершенности существования, неидентичность с самими собой. Важнее всего незавершенность существования: объекты познания во многих сферах имеют материальное выражение, но одновременно они должны восприниматься как раскрывающиеся структуры отсутствия – как предметы, которые непрерывно «взрываются» и «мутируют» во что-то иное и которые в большей степени определяются через то, чем они не являются (хотя, вполне возможно, станут), нежели через то, что они представляют собой в настоящий момент. Более того, их следует понимать как текстуальные или значащие объекты; большинство объектов познания генерируют всевозможные знаки и выражаются через них. Особое свойство этих объектов как текстов (и проблема читаемости этих текстов) порождает такие вопросы, в которые мы не станем вникать, но этот феномен следует отметить. Наконец, объекты познания существуют одновременно в разнообразных формах, что важно в смысле их объединяющей роли по отношению к коллективам. На первый план снова выступают изменчивость во времени и раскрывающаяся онтология данных объектов – именно эти аспекты обеспечивают соответствие со «структурой желаемого» и порождают эмоциональную привязанность экспертов к объектам их познания. Идею раскрывающейся онтологии, можно выразить в словах: «каждая часть организма является всем организмом не в меньшей степени, чем все прочие его части» – слова эти принадлежат ученым, перед которыми таким образом «раскрылось» конкретное растение.

Если аргументация о расширяющейся роли знания и экспертизы в современном обществе верна, то социологический словарь должен быть обогащен характеристиками объектов, понимаемых как непрерывно раскрывающиеся структуры, в которых сочетаются наличие и отсутствие. Не одни лишь эксперты занимаются такими объектами, мы сталкиваемся с ними в повседневной жизни, где инструменты и товары выступают в качестве объектов познания (см. раздел 8). Кроме того, в социологическом словаре не хватает идеи о субъекте, связанном с такими объектами и идентифицируемом через них. Психоаналитик Фэйрбэрн показал, что «эго немыслимо иначе, нежели в связи с объектами. Оно развивается посредством отношений с объектами как реальными, так и вымышленными, подобно растению, которому для роста нужны почва, вода и солнце» (Greenberg and Mitchell, 1983: 165). Фэйрбэрн, подобно другим психоаналитикам-исследователям объектных отношений, имеет в виду в основном отношения между людьми. Но такое ограничение концепции объектных отношений ничем не обосновано; многие исследователи в числе первых объектных отношений, в которые вступает ребенок, называют отношения с частями тела – например, с материнской грудью.

В науке уже давно существует ниша, в которой может существовать и развиваться очерченное мной понятие объекта. Можно допустить также, что наука является средой объектных отношений, поддерживающих индивидуальность; благодаря им индивиды находят свое место в мире. Подобные отношения существовали задолго до того, как началось развитие науки. Однако вполне возможно, что научная среда подпитывает и укрепляет эту форму укоренения «Я», в то время как прочие контексты – например, индустриальная среда, изображаемая Бергером с соавторами – могут приводить к отчуждению индивида от объектных отношений.

6. Объект-центричная социальность-2: взаимность и солидарность