Социология вещей (сборник статей)

Наша позиция в некотором смысле исторична: она основывается на посылке о том, что в современной жизни определенные категории вещей и привносимые ими обстоятельства получают все большее распространение и обретают все большую значимость и признание. Подобный «наплыв» объектных миров в социальный мир, их постоянное движение и предъявляемые ими требования можно обрисовать, опираясь на посвященные им последние работы. Речь идет о литературе об информационных и коммуникационных технологиях (Turcle 1995; Heim 1993), о «возвращении природы» и требованиях природной среды (Sheldrake 1991; Serres 1990), об объектах потребления (consumer objects) (Baudrillard 1996; Ritzer 1999; Miller 1994) и финансовых рынках (Smith 1991; White 1981; Baker 1984; Abolafi a 1996). «Наплыв» объектных миров совпадает с изменением моделей межличностных отношений и отношений в рамках сообществ, о которых писали в том числе К. Лаш, Дж. Коулман, Э. Гидденс, У. Беки Э. Бек-Гернсхейм, С. Лэш (Lasch 1978; Соleman 1993; Giddens 1991; Beck, Beck-Gernsheim 1994, 1996; Lash 1994). Постсоциальные явления возникают в результате пересечения всех этих тенденций. Формы объект-центричных отношений, очевидно, не новы, и объекты (в широком смысле слова), несомненно, становились ключевой характеристикой и в другие исторические периоды. Однако есть основания полагать, что нынешние формы объект-центричности или, если угодно, современного «объектного сдвига» («object shift»), с исторической точки зрения отличаются от прежних типов объектной ориентированности (object orientation). Например, отличительной особенностью современной ситуации являются сами объекты, которые, как нам кажется, все более активно заимствуют свои характеристики у объектов, используемых в сфере науки и экспертного знания. Важная задача данной работы – показать, что рынки суть «эпистемические вещи» (epistemic things) (понятие предложено Х.-И. Райнбергером и доработано Кнорр-Цетиной (Rheinberger 1997; Knorr-Cetina 1997)).

Рассматриваемая в данной работе идея постсоциальных отношений тесно связана с понятием объекта как разворачивающейся структуры (unfolding structure), не тождественной самой себе. Подобная концептуализация имеет место в естественных науках, но противоречит традиционным представлениям об объектах в социальных науках. Мы должны концептуализировать не только объекты, но и саму социальность; необходимо выявить механизм (ы) связей между «собой» и «другими» (self and others), согласно которым объектные ориентации можно рассматривать как социальные отношения. Это и будет вторым вопросом данной работы. Мы опираемся при этом на работы Ж. Лакана и его идеи по поводу субъекта как предлежащей структуры желаний (subject as implying structure of wanting). Интерпретация объектных ориентаций как постсоциальной формы связи (relatedness) в корне отлична от интерпретаций, ориентированных на действие и включающих такого рода ориентации, например, в рамках понятий труда и инструментального или практического действия. Одно из положений данной статьи заключается в том, что подход, ориентированный на объектные отношения (object-relations approach), не означает отказа от интерпретаций в терминах «труда» или «действия», и наоборот. Применительно к финансовым рынкам подходы, ориентированные на действия, можно использовать для иллюстрации ответов на вопросы социологии экономики (sociology of economics), индустриальной социологии и организационной социологии, в то время как теория постсоциальных объектных отношений смещает дискуссию в русло теорий трансформации, исследующих характер изменений в современной жизни. Одновременно, настаивая на отказе от таких понятий, как «труд» или «действие», наш подход также ставит под сомнение более ранние взгляды, в которых эти термины зачастую изначально включают в себя объектную сторону, но не разворачивают ее в целенаправленной деятельности и пренебрегают отношениями, которые связаны с этими процессами[236]. Используемое нами понятие социальных связей с объектами основывается на интуитивном предположении о том, что в некоторых областях индивиды относятся к (некоторым) объектам не только как «производители» и «творцы» («doers» and «accomplishers») вещей в рамках той или иной схемы действия, но как воспринимающие, чувствующие, размышляющие и помнящие существа, – как носители опыта, который мы, как правило, связываем только со сферой интерсубъективных отношений.

В последующих разделах мы сначала рассмотрим международные валютные рынки как объект глобального знания, в который они превратились. Затем представим наше понятие объекта и концепции связанности, чтобы с их по мощью описать то, что мы называем постсоциальными отношениями.

2. Рынок как эпистемическая вещь