«Партнерство Портсмута и Юго-Восточного Гемпшира», объединившего инициативных лидеров и организации, которые стремились внести положительную динамику в развитие города и имели стабильные доверительные отношения друг с другом. Это партнерство стало центральным механизмом, с помощью которого образовались сети публичных и частных акторов, участвовавших в принятии решений по развитию города и определявших принципы и правила взаимодействия между собой. С самого начала оно было автономным и не находилось под контролем местных властей, а обеспечивало их включение в неформальную коалицию в качестве ее составной части. Формирование сильной кросссекторальной структуры и наличие харизматических акторов из разных секторов, уже имевших длительные профессиональные и (или) персональные связи и сумевших сформировать общее видение перспектив развития города при наличии сильной неформальной структуры, Холман считает важнейшими предпосылками в целом успешного формирования режима в Портсмуте [Holman, 2007: 441–444, 451].
Вывод о наличии городского режима в Порстмуте Холман обосновала в процессе анализа деятельности и взаимодействий «Партнерства» и других структур и акторов городской политики. При этом основные параметры режима были идентифицированы применительно к инициации и реализации четырех знаковых для режима проектов – реконструкции гавани Портсмута и въезда в город, проектов Единого фонда возрождения и городского развития: во всех четырех случаях практически все десять параметров режима были налицо. Подводя итоги деятельности режима, Холман заключает, что он достиг «больших позитивных результатов для города» [Ibid.: 449–450].
С точки зрения оценки эвристического потенциала теории «городских режимов» за пределами США интересным представляется исследование, проведенное Аланом Хардингом [Harding, 2000: 54–71] в Манчестере и Эдинбурге: используемая им методология, так же как и у Холман, была близка к той, на которой строился классический труд К. Стоуна.
В соответствии с логикой режимной теории исследование Хардинга проходит три этапа: 1) определение ключевых акторов (формальных и неформальных) городской политики, прежде всего в сфере экономического развития; 2) описание форм, механизмов, степени и мотивов их взаимодействия и 3) оценка его результатов и последствий [Ibid.: 59]. Главная цель исследования состояла в том, чтобы понять природу и роль принятия решений в сфере развития города в 1980-1990-х годах. На первой стадии с помощью репутационного метода была выявлена группа наиболее влиятельных людей, принимавших участие в принятии решений[463]
. В окончательных списках «локомотивов» (movers and shakers) политики развития в Манчестере и Эдинбурге – тех, кто был наиболее заинтересован в стратегическом развитии города и имел возможность подключить свои организации к осуществлению кросссекторального сотрудничества и реализации совместных проектов – оказались, соответственно, 22 и 24 человека: в Манчестере – 9 представителей публичного сектора (6 политиков, 2 чиновника и 1 член квазинезависимой неправительственной организации) и 13 бизнесменов; в Эдинбурге – 5 представителей публичного сектора (3 политика и 2 чиновника) и 19 бизнесменов. Второй и третий этапы исследования было построены на анализе интервью, взятых у данной группы людей, официальных документов и результатов четырех небольших проектов, иллюстрирующих характер взаимодействия частного и публичного секторов в обоих городах.