Социум (сборник)

– Вы не поняли, Дженни. Скоростная мышца не формируется без пожирания белков, которых нет в местной капусте. Вы знаете, что такое скоростная мышца? У людей два вида мышц: гладкая мускулатура для внутренних дел, а еще скелетная, поперечно-полосатая – та поздняя находка эволюции, которая отличает нас от улитки по силе и скорости. А этим тварям природа подарила еще третий тип – скоростная сверхсильная мускулатура, сила воина, как они ее называют. Мы по сравнению с ними – слабые медленные улитки. Но формируется у них мышечный белок при поедании животного белка. А кроме капусты им жрать в пустыне нечего. Поэтому капустой питаются лишь самки и пленники, у них атрофируются скоростные мышцы. А воинам надо постоянно жрать чужое мясо, и чем больше ты убиваешь и съедаешь врагов, тем становишься сильнее. Начинают они убивать себе подобных до вылупления и продолжают, пока не одряхлеют, когда их самих сжирают более молодые. На этом строится вся их культура и мораль!

– Я в курсе и не вижу здесь ничего сложного, – отрезала Дженни. – Мы взяли с Сансана клятву прекратить пытки – это первый шаг в сторону правового общества. Затем будем искоренять каннибализм.

– Но как?!

– Это вы мне должны ответить, Херберт, вы биолог. Будем искать пищевые заменители, привезем белковые синтезаторы. Я не обещала вам поднять цивилизацию с низшего четвертого уровня до первого за одну неделю! Это большая работа, большие проблемы.

Херберт с досадой махнул рукой.

– Вы недооцениваете проблемы, Дженни. Я не знаю, что у вас там в ЦУБе за шкала, но если самый низший уровень, что вы встречали, назван четвертым, то здесь вы столкнулись с пятым, а то и шестым! Это полное дно! С ними все перепробовали за двадцать лет: они станут наглеть больше и больше, пока не выйдут из-под контроля. Уничтожил пару племен – ты сильный, к тебе уважение. Ходишь на переговоры, даришь подарки – значит, трус, проситель, заискиваешь. Это негуманоидная мораль!

– Как раз типичная гуманоидная мораль, – отрезала Дженни. – Читайте учебник.

– Вы доведете нас до катастрофы!

Дженни смерила его взглядом.

– Катастрофа, Херберт, – ваша диссертация об интеллектуальном превосходстве позвоночных рас над панцирными!

Это сработало: Херберт потух, глянул на полковника, развел руками и вышел.

– Может, и вы считаете, что позвоночные превосходят панцирных, а, полковник? – осведомилась Дженни.

Полковник всем видом показывал, что ее здесь нет: он собирал в коробку свои вещи, выдвигая ящики старинного стола.

Встреча была назначена в том же месте, но на этот раз к парламентерам присоединились Херберт и Августа. У Дженни были сомнения насчет Августы, но обещание есть обещание. К тому же технологии требовали, чтобы группа контакта с каждым разом увеличивалась – это демонстрирует вовлечение.

Ехали молча. Полковник с тех пор действительно больше не говорил с Дженни. Херберт и Мигулис глядели в иллюминаторы. Августа сидела на заднем сиденье – такая же, как каждый день: заторможенная, с безучастным лицом, устремив остановившийся взгляд в точку на своих ботинках. Дженни надеялась, что вылазка подарит Августе новые эмоции, но та по-прежнему выглядела отрешенно.

– Августа, сегодня мы обязательно спросим у вождя о судьбе Нэйджела, – не выдержала Дженни.

Августа, казалось, не слышала, и Дженни повторила.

– Не надо спрашивать, – тихо ответила Августа. – Нэйджел жив, я это чувствую. Когда его найдут, они первыми нам скажут.

Дженни пожала плечами и умолкла. Но Августа вдруг подняла голову.

– Спасибо вам, Дженни, за то, что делаете с планетой, – сказала она. – Теперь Нэйджелу ничего не угрожает. Его уже не убьют. Его как найдут, сразу вернут нам.

Дженни на всякий случай кивнула. Но Августа продолжала:

– Возможно, Нэйджел спрятался в коконе. Я просмотрела каждую запись видеожучков, где воины Сансана вспарывают коконы. Они всегда смотрят внутрь прежде, чем включить огнемет и уничтожить личинки. Нэйджела не было ни в одном.

Полковник заерзал на сиденье. Херберт шумно вздохнул. Не выдержал Мигулис:

– Августа, милая, неужели вы смотрите эти зверства?! Зрелище даже не для здорового человека!

– Да, – спокойно ответила Августа. – Это невыносимо. Но я должна что-то делать. Я не могу улететь с этой планеты, пока Нэйджел не найдется. Я ищу Нэйджела как только могу. Смотрю записи. Поднимаюсь ночами в пустыню, зову его, оставляю ему рисунки на песке…

– Давайте сменим тему, – нервно предложила Дженни. – Я не знала, что они убивают личинки врагов. Мы должны взять с Сансана клятву, что это прекратится!

– Дженни-Дженни… – вздохнул Мигулис. – Ну как они могут оставлять в живых личинки врагов? Самок врагов, если их не успеет убить своя же родня, угоняют в рабство, чтобы те рожали им новые кладки. Но личинок убивают всегда – ведь у них генетическая память рода…

– И что?