Сотворение брони

Познакомились они в начале 1932 года, когда Серго пригласил Харингтона в Москву, чтобы поблагодарить за участие в пуске домны и поздравить с награждением советским орденом. В других обстоятельствах Харингтон вряд ли удостоился бы подобного приема: он, как и другие иностранные инженеры, получал от Советского государства большие деньги, и консультировать строительство и пуск домны было его обязанностью. Но Харингтон выполнял свои обязанности в условиях необычных, в какой-то мере исключительных. Вице-президент компании «Мак-Ки» - главный ее представитель на строительстве металлургического гиганта - считал недопустимым задувать печь зимой, предсказывал гибель домны и снял с фирмы всякую ответственность за пуск. Поначалу Харингтон колебался: не простое это дело - идти против своей фирмы. И все же пошел. Эксперимент привлекал его отважностью, верой русских в свои силы и в печь. Шесть домен такой мощности пускал Харингтон в Соединенных Штатах - пускал всегда в теплое время. Кризис потушил их, и если б не стройка седьмой такой домны в России, Харингтон, вероятно, оказался бы на положении полубезработного. Мог ли он отказаться от участия в пуске? Это было бы предательством по отношению к самому себе. И Харингтон пренебрег запретом вице-президента. Когда в морозный январский день домна дохнула на людей живым пламенем, он ликовал вместе с русскими - не мог, не захотел сдерживаться, хотя это как будто и не к лицу респектабельному инженеру почтенной американской фирмы.

С любопытством оглядывая Серго, Харингтон заметил рыжие пылинки в его усах.

- Вы посещали вредный шамотный цех? - Харингтон уже неплохо объяснялся по-русски.

- Говорят, вы тоже бываете там.

- Я - инженер, вы - государственный деятель. Американский министр не ходит на вредное производство.

- Американский… - Серго переменил тему: - Удачно охотились?

- Удачно, очень удачно, - обрадовался Харингтон возможности повторить часто встречающееся в разговоре русских слово. - Пять тетеревов, три утки.

Глаза Серго блеснули мечтательно.

- Встретил бы вас на Кавказе, обязательно на горную косулю и кабана пошли бы. Эх и охотился когда-то! Молод был, джигитом был.

- Джигитом? Как понимать - джигитом? - й, не дожидаясь объяснения, Харингтон извлек из накладного кармана куртки миниатюрный русско-английский словарь. Перелистал, такого слова не нашел и вопросительно уставился на Серго.

- Джигит - хороший наездник, ловкий человек, - объяснил Серго. -. А где ваша машина, мистер Харингтон?

- Там, у озера. - Американец показал на северо-запад. - Бензин кончился.

- Сеня,- слетай! Одна нога здесь, другая там!

«Линкольн» развернулся, помчался к озеру.

- Одна нога здесь, другая там - как это можно, мистер Орджоникидзе? - И Харингтон заулыбался, узнав, что это означает «как можно быстрее». - Великолепный язык! Я охотно изучаю русский язык!

- Не боитесь американской прессы, мистер Харингтон? Узнают, что увлекаетесь русским языком, снова придерутся. Слышал, газеты поругивали вас за домну и наш орден.

- О-о, глупая пресса. Писала: Харингтон не работает на фирму «Мак-Ки», работает на фирму Орджоникидзе.

Оба засмеялись, неторопливо пошли в сторону завода.

- Протеста американской прессе не посылали?

- Нет. Мне нравится служить фирме «Мак-Ки» и фирме Орджоникидзе. Фирмы надежные.

- У нас говорят: одной рукой два арбуза не поднимешь; вероятно, вам нелегко угодить двум фирмам сразу. Не так ли произошло у вас с мартенами? - намекнул Серго на недавние неприятности между советскими организациями и владельцами «Мак-Ки».

Советский Союз попросил спроектировать не сто двадцати пятитонные мартеновские печи, как было предварительно согласовано, а сто пятидесяти тонные. Разница не столь большая, и за рамки контракта просьба не выходила. Все же владельцы фирмы, отказались, доказывая, что сто двадцати пяти тонные печи являются самыми экономичными и производительными. Харингтон понимал: это отговорка, хозяева просто не желают поставить русским более мощные мартены, чем имеют США. «Понимал и молчал, - подумал Харингтон. - Боялся вторично идти против фирмы, боялся, как бы она не скинула с руки бархатную перчатку, не показала железный кулак… Куда бы ты делся в кризис, Харингтон?»

Серго прервал затянувшуюся паузу:

- Как вы находите проект мартеновских печей и строительство цеха, мистер Харингтон?

Американец остановился, закурил трубку, сделал несколько глубоких затяжек, - видно, нелегко давался ему ответ.

- Хочу говорить честно. Русский проект - хороший проект. О строительстве пока не могу говорить, надо время.

Серго снял фуражку, уважительно наклонил голову:

- Ваша оценка мне очень приятна. - И как школьник, получивший долгожданную пятерку, подкинул фуражку, поймал ее на лету, досказал весело; - Выходит, по мощности мартеновских печей Советский Союз оставил позади Соединенные Штаты. Вам не кажется, мистер Харингтон, что Соединенные Штаты в последние годы ходят в узких брюках и боятся нормально шагать, как бы брюки по швам не лопнули?