Сотворение брони

- Понятия не имею, - пожал плечами директор. - Да вообще странно, зачем наркому такая разношерстная упряжка? Что у меня или у работников паровозостроительных или вагонных заводов общего с вами, засекреченными? Вы же своих тайн не раскроете?

- Не о тайнах, видно, пойдет речь. Директор обернулся к окну:

- От ЦК отошел «кадиллак», - наверно, Серго.

Они вернулись в приемную, но там уже никого не было - помощник наркома разрешил ждать Серго в его кабинете.

Кабинет выглядел строго и просто. Во всю стену справа от входа - две карты: заводы, электростанции, шахты, нефтяные промыслы, возведенные за первую пятилетку, и новостройки тяжелой промышленности, намеченные к пуску в ближайшие годы. Полумягкие стулья вдоль стен. Столы буквой «Т». Посередине длинного, покрытого синим сукном, - модель самолета. На письменном - фигура Маркса каслинского литья, на маленьком столике - макет однобашенного танка, глядящего дульным срезом в верхний переплет окна.

Танкостроители столпились у столика с серебристо-стальной моделью, каждому хотелось верить, что модель эта отражает поиски его коллектива и поэтому попала в кабинет наркома.

Каждый из четырех представленных здесь заводов считал себя, имея на то немалые основания, пионером советского танкостроения. Ижорский еще в двадцатом году прокатал броневые листы для пятнадцати танков, собранных на Красном Сормове. Опытный завод выпустил несколько образцов боевых машин и разрабатывал сейчас проект первого в мире танка с противоснарядной броней, известного среди специалистов по заводскому номеру «сто одиннадцать». «Красный путиловец» и Южный завод тоже начали заниматься танкостроением в первой пятилетке. К концу ее пу-тиловцы запустили в массовое производство средний танк, а Южный начал серию легких колесно-гусеничных ВТ - самых быстроходных машин Красной Армии.

Танкостроители, окружив макет, полушутливо подзадоривали, подзуживали друг друга, пока не распахнулась дверь и с порога не раздался громкий голос:

- Что не поделили, друзья, пышки или шишки?

2

Вместе с Серго пришли Тухачевский, академик Бардин и начальник Главспецстали Тевосян.

Серго пригласил участников совещания занять места.

- Завтра, товарищи, меня в Москве не будет. Потерпим одну ночь?

- Можно и две.

- Мы привыкли…

- Привычка не из лучших, но что поделаешь, если судьба у нас такая - спать человеческую норму большевикам

пока нельзя.

Серго встал. И все почувствовали, что разговор предстоит серьезнейший.

- Центральный Комитет одобрил предложения наркоматов обороны и тяжелой промышленности о коренном перевооружении Красной Армии. Вы знаете, наша партия всегда занималась укреплением военного могущества Советского государства, но только сейчас оборонная промышленность, опираясь на новые гиганты металлургии и машиностроения, может и должна дать армии лучшую боевую технику в мире.

Серго не стал говорить, как часто возвращались к проблеме перевооружения ЦК и Политбюро, как скрупулезно изучались и взвешивались различные подходы, предложения, какие разногласия выявились при обсуждении одной из самых сложных частей программы - о танкостроении.

В тридцать третьем году, когда Политбюро заслушало доклад Орджоникидзе и Тухачевского, их взгляды по этому вопросу существенно отличались друг от друга.

Тухачевский считал: только новые, полностью занятые производством танков заводы сумеют обеспечить выпуск боевой техники в масштабах, необходимых для формирования танковых дивизий, корпусов и армий. Их формирование, а значит, и строительство заводов, которые должны составить отдельную, самостоятельную отрасль промышленности, следует осуществить в кратчайшие сроки - в два-три года.

Серго доказывал, что если начинать немедленно воздвигать большие танковые заводы, то придется перекраивать бюджеты конца второй пятилетки и распылять средства, выделенные на строительство главных объектов третьей пятилетки. Это неизбежно отодвинет завершение Урало-Кузнецкого комбината, других металлургических и машиностроительных заводов, без которых немыслимы ни подъем народного хозяйства, ни осуществление программы перевооружения Красной Армии. «Если согласимся с вашими предложениями по танкам, Михаил Николаевич, - убеждал Серго, - новые заводы окажутся без оборудования, а с началом эксплуатации не получат ни одного броневого листа, потому что его неоткуда будет получать; старые танковые предприятия и те останутся на голодном пайке…»

Предложения Серго (к ним еще до окончательного решения присоединился Тухачевский) представляли собой четкий план действий.

Южный, опытный заводы и с ними давно специализированные цехи «Красного путиловца», Ижорского и Приазовского металлургического, имеющие станы для прокатки броневого танкового листа, значительно увеличивают проектирование и производство танков всех видов, получая для этого максимально возможные средства от государства и помощь подключаемых к танкостроению заводов - машиностроительных и металлургических.