Сотворение брони

Те двое, что приехали с Куртом в Советский Союз, тоже были сборщиками первой руки, не ленились в рабочее время, но что-то большее отдавать производству - нет! Курт вместе с русскими товарищами в ненастье идет на субботники достраивать цехи, разгружать уголь, а те и в добрую погоду исчезают, если бригада берется за неоплачиваемую работу. По утрам, появляясь в цехе, оба «спеца» едва заметно кивнут сборщикам и губ не разомкнут, а бравый тенорок Курта слышен и федоровцам за два пролета:

- Рот Фронт, Уральмаш!

Ребятам из бригады Толи Федорова нравился Курт Вейганд, но не нравилось то, что произошло у соседей в конце апреля, когда чуть ли не за одну ночь разрозненные узлы лебедки срослись во внушительную шестидесятитонную махину, по сравнению с которой трехтонный Брозиус выглядел карликом. Как же так? Что скажет завод, если бригада Вейганда - Мальгина настигнет их, федоровцев, или хуже того - обставит у самого первомайского финиша?… Сколько звенели плакаты, что первая уралмашевская машина ими собрана, что всего-то и осталось раз-другой выверить, опробовать пушку, и можно ее покрасить и провезти во главе заводских колонн по улицам и площадям праздничного Свердловска. А тут на соседнем пролете внезапный и неслыханный шум - электродвигатель погнал барабан гигантской машины. Со всех станочных и сборочных пролетов механического и других цехов бегут люди: лебедка заработала!

Не удержались и ревнивцы из бригады Толи Федорова - подошли посмотреть, пощупать, нет ли обмана…

Николай Плесконос, заметив изъян в подгонке одной Детали, обрадовался:

- Пригоночных работ хватит и на лето.

- Твое лето - наша ночь…

- Да не будет у вас к празднику лебедки, не будет! - И, размахивая полупудовыми кулачищами, Плесконос зашагал прочь.

К ночи федоровцы покрасили пушку, краном подняли ее на кузов трехтонки. Вася-маленький выводил на листе фанеры красные, с синей обводкой, буквы:

ПУШКА БРОЗИУСА

ПЕРВАЯ МАШИНА УРАЛМАШСТРОЯ

СОБРАНА КОМСОМОЛЬСКОЙ БРИГАДОЙ

АНАТОЛИЯ ФЕДОРОВА

- Можно и по домам - никто уж не обгонит.

Но едва успел Вася произнести эти слова, как увидел подбегающего Федорова.

- Живее, ребята! Помочь надо! Инструмент бери!

- К Игорю? - спросил Плесконос.

- Догадливый ты, Коля…

Последний штурм настолько увлек сборщиков лебедки, что они заметили соседей, лишь когда те пристроились рядом и взялись за работу. Плесконос оказался плечом к плечу с Мальгиным.

- Не боишься, Николай, что обгоним? - подковырнул Игорь.

- Вы и так и эдак отстали - пушечка вон, готовенькая… Чего ж не пособить…

Вместе с семьями пришли сборщики первомайским утром на площадь Первой пятилетки. Молодежь Машиностроя встретила победителей песней, точно как раз для них прилетевшей только что из Москвы:

Гудит, ломая скалы, Ударный труд, Прорвался песней алой Ударный труд.

Вслед за знаменосцами двигался трехтонный грузовик с пневматической пушкой. Одиннадцать сборщиков комсомольской ударной стояли. в кузове трехтонки по бокам простой, неказистой на вид, а для них - самой бесценной машины. Толя Федоров - впереди, возле кабины. Одна рука - на ее крыше, другая - на гладкой овальной поверхности пушки. И скажи ему сейчас: двигай, Анатолий, с пушкой прямиком Московским трактом до Красной площади - не было бы человека счастливей его.

С интервалом в шесть метров за грузовиком шагали с транспарантом Игорь Мальгин и Курт Вейганд. На транспаранте - огромная натруженная рука, сжатая в кулак, и надписи по бокам на немецком и русском: «Рот Фронт!»

Когда свернули с улицы Карла Либкнехта на центральную улицу Ленина, Игорь, Курт и с ними все сборщики интернациональной бригады запели революционный марш Ганса Эйслера:

Заводы, вставайте,

Шеренги смыкайте,

На битву шагайте,

шагайте,

шагайте!

3

Демонстрация свердловчан близилась к концу, когда в Москве начался военный парад.

Торжественным маршем по Красной площади прошли слушатели военных академий, моряки-балтийцы, пехота и кавалерия Московского гарнизона. Не успели еще конники скрыться за Василием Блаженным, как в небе загудели самолеты, а на земле - танки.

Быстрым ветром пронеслись по брусчатке танкетки, легкие «бетушки» и двадцатыпестерки. Потом, с двух сторон обойдя Исторический музей, к Мавзолею и Спасским воротам двинулись новые трехбашенные средние танки Т-28 и пятибашенные тяжелые танки Т-35. Земля, закованная в камень, затряслась под тяжкой, грохочущей поступью этих впервые появившихся на параде сухопутных дредноутов. Они двигались медленно и внушительно, сощурив смотровые щели на ликующие трибуны.