Сотворение брони

Ночь. Последняя, как перед боем. Только что краном отправили на завершающую сборку обработанный за двенадцать часов корпус. Завтра за такое же время станочники должны сделать три корпуса и дальше работать в том же темпе, иначе все расчеты на выпуск в октябре ста сорока бронекорпусов вылетят в трубу и новое задание Государственного Комитета Обороны будет сорвано.

Стенд и большой расточный станок придвинуты друг к другу — это теперь их постоянное место на все время, пока завод будет занят танковой программой. А два других станка, для сверления и фрезерной обдирки, будут к началу смены перенесены краном и крепиться в пазах плит основного станка. Как будто просто, когда все продумано, рассчитано, сделано, но все равно нет полной уверенности, пока не опробовано в деле…

Игорь с Василием поднялись в комнату технолога.

— Ляг поспи, — уговаривал Мальгин. — Завтра же у тебя такой денек!

— Погоди, дай малость отдышаться… — Декабрев подошел к столу, где поверх чертежей лежал «Уральский рабочий» с последней сводкой Совинформбюро: — Читал?

Игорь кивнул.

— Уже к Можайску прорвались… — Невесомая, прозрачная, с длинными, тонкими пальцами, рука Василия рывком отбросила газету. — Когда же их остановят?

— Когда дадим танки…

— Вот-вот! А мне говорят — в больницу. Да я там дня не усижу… — Василий закашлялся, отвернулся, чтобы не обрызгать Игоря чахоточной пылью; он ненавидел себя в эти минуты, кажется, не меньше, чем тех, кто тянул к горлу Москвы когти броневых клиньев.

Прокашлявшись, выпив лекарство, Василий прилег на койку. Игорь сел рядом. Глядя в восковое, изможденное лицо Декабрева, он видел его бойцом, окруженным со всех сторон, стрелком, которому остаются минуты жизни, и каждый выстрел его должен быть снайперски точен, потому что боеприпасы на исходе. «Не страшится смерти?..» — спрашивал себя Игорь. Он думал о том, что на фронте идут на врага с надеждой перехитрить, осилить, выжить, а у Василия Декабрева уже нет надежды остаться живым, он может только отсрочить неизбежный конец. Может, но не хочет отсрочек ценой пассивного ожидания. Он знает, что сгорает, но не тушит внутри себя огня, а распаляет его все больше неистовой, яростной самоотдачей…

Василий неожиданно улыбнулся мягкой, светлой улыбкой. Сказал, что, конечно, малость волнуется, как пойдет обработка корпусов, но, в общем, для него это уже прошедшее. Поднялся, достал из шкафа папку, вынул эскизы, наброски, показал Игорю.

— Это будет настоящий танковый конвейер. Мы создадим его на Уралмаше — не сразу, не быстро, но создадим! Зайди завтра вечером, надо обдумать с тобой один вариант.

Но завтрашний вечер уже был без Декабрева.

К концу двенадцатичасовой вахты, когда Надежда подцепила тросами своего крана и начала поднимать со стенда третий из обработанных за день корпусов, она увидела, как он, ее Вася, внезапно покачнувшись, рухнул на каменный пол…

А в эти минуты на соседнем пролете Игорь и Колтун сдавали военпреду два готовых к отправке броневых корпуса.

ПРИКАЗ НАРКОМА

Бригада расточников под начальством мастера Попова М. Ф. 20 сентября расточила корпус за 5 часов 30 минут вместо установленной нормы 18 часов. Опрокинув установленные нормы выработки, мастер и его бригада показали образцы стахановской работы.

Отмечая отличную работу мастера Попова и расточников Борцова и Коняхина, приказываю:

1. Премировать мастера Попова М. Ф. месячным окладом и наградить значком «Отличник социалистического соревнования наркомата».

2. Наградить расточников Борцова и Коняхина значком «Отличник социалистического соревнования наркомата» и премировать в размере месячной тарифной ставки каждого.

Нарком В. МАЛЫШЕВ

Листовка-молния № 2 газеты «За тяжелое машиностроение».