Сотворение Элсмира

Собаки, казалось, еще в большей степени, чем мы, оценили достоинства Хатанги – как-никак впервые за трое с лишним суток они попали в привычную среду – мороз и снег. Мы наскоро растянули доглайны – благо было за что их цеплять, вывели всех собак из самолета и разместили их на ночлег на мягком искрящемся белом снегу. Что еще нужно для счастья? Поесть бы неплохо… Накормив собак и оставив их в самом благодушном расположении собачьего духа, мы направились в гостиницу – пятиэтажный параллелепипед, которой светился окнами сразу за забором, отделявшим поселок от аэродрома. По дороге в гостиницу наш небольшой отряд несколько растянулся – я шел впереди, показывая дорогу и постоянно оглядываясь, следя за тем, чтобы никто не отстал и не потерялся в морозной темноте хатангской ночи. Ульрик с Мартином шли последними, но несмотря на разделявшее нас расстояние, я услышал, как Ульрик что-то резко выговаривал Мартину. Я дождался их, и мы вместе, преодолев нешуточное сопротивление пружины входных дверей, проникли в «предбанник», отделявший внутреннее помещение гостиницы от всего остального, гораздо менее гостеприимного пространства полуострова Таймыр. Такая своеобразная шлюзовая система из двух, а то и трех разделенных дверями предбанников характерна для большинства зданий здесь, на Севере, где люди очень хорошо понимают, что Арктику не нагреешь, как ни старайся, и потому драгоценное тепло надо хранить. Войдя в светлое и просторное помещение, которое с некоторой натяжкой можно было назвать холлом гостиницы, Ульрик, продолжая бурчать, стал на ходу через голову стаскивать с себя анорак. Бросив его на диван, он обернулся уже ко мне, как бы призывая в свидетели, и буквально выдохнул мне в лицо: «Look on that shit! – он протянул мне вывернутый наизнанку анорак. – It’s completely wet, just after half an hour of work outside. How we can take such a bad quality clothing to expedition?». Последний вопрос был адресован Уиллу, уже поднимавшемуся по лестнице. Видя, что тот никак не реагирует на его слова, Ульрик вновь повернулся к нам. Действительно, внутренняя поверхность темной ткани, которая должна была играть роль влагоотводящей мембраны, была совершенно влажной, да и сама одежда Ульрика была не суше.

Здесь следует сделать короткое отступление. Дело в том, что в этой экспедиции нашим главным спонсором по одежде была компания «Land’s End», достаточно известный в США производитель повседневной и спортивной одежды. Из-за ограниченности нашего бюджета мы не могли рассчитывать на использование ею столь полюбившей нам и отлично оправдавшей себя в Антарктике, но очень дорогостоящей мембраны «Gore-Tex». Представитель «Land’s End» уверил нас в том, что у них имеется ткань – достойная альтернатива этой знаменитой мембраны. Сейчас, судя по первому опыту ее использования на практике, предложенная альтернатива была совсем не альтернативной и не только не отводила влагу, но с лихвой возвращала ее обратно производителю… В порыве неподдельного негодования Ульрик решил эту проблему хирургическим путем – отсек ножом весь внутренний слой анорака и явно собирался сделать это на всех остальных куртках. Более того, он так застращал Мартина и Джулию с Такако, что те последовали его примеру. Мы с Уиллом решили пока воздержаться от таких решительных действий, справедливо полагая, что это никогда не поздно будет сделать. Тем более, что моя куртка отработала в тех же условиях весьма нормально, но я, к счастью, вообще мало потею, чем заслужил в свое время особенно теплое отношение к себе со стороны руководства компании «Gore-Tex».

Этот инцидент, сыграл, как мне кажется, свою роль в дальнейшем развитии событий, приведших к драматической развязке на самом старте экспедиции.