Сотворение жизни. Поиск своего пути

Инцест, о котором говорит Юнг, в общих чертах присутствует в каждом из нас. Он выражается в стремлении пренебречь борьбой и остаться в сытости и безопасности материнской утробы, пусть это и будет означать вечную зависимость от Другого. Кто из нас не боролся и не продолжает бороться с этой архетипически регрессивной фантазией?

Очевидно, что способность Лоуренса вывести на поверхность свою индивидуальную психодинамику, обнажить базовый комплекс, казалось бы, предвещает его преодоление. Однако, как нам известно из его биографии, всю оставшуюся жизнь Лоуренс прожил, проявляя странное амбивалентное отношение к женщинам. Он поклонялся им, боялся их, идеализировал и принижал. Эти эмоции отрицают их индивидуальную человечность, на которую он не может взглянуть иначе, потому что его взор заслоняет искажающая линза архетипического материнского комплекса. Впоследствии Лоуренс стремился поставить инстинкт над разумом, возвысить сознание крови над интеллектом, чтобы обрести некую энергию, равную силе его базового комплекса. Его идеология с налётом мачизма сама по себе являлась компенсацией за бессилие перед лицом женского начала, образцом которого была мать. Несмотря на способность сформулировать свой базовый комплекс, мы видим, что Лоуренс провёл остаток своей жизни в подчинении его непреодолимой силе. Упорство в творчестве, которое он проявлял, было пропорционально не только силе комплекса, но и призыву его индивидуационного проекта, направленного на то, чтобы найти и освободить себя.

Что заставляет нас к чему-то стремиться в жизни? Что владеет нами? Что мы отчаянно хотим преодолеть? Недавно я, старый, опытный волк, осознал силу базового комплекса, и это только подтверждает, что учиться можно в любом возрасте. Я обнаружил, что испытываю сильную негативную эмоциональную реакцию после посещения одного фонда в поисках поддержки для возглавляемого мной учреждения. Хотя я верю в цели этого учреждения и могу в любое время и в любом месте изложить его миссию, тем не менее я чувствовал себя расстроенным после визита. По случайному совпадению в тот же день мы созвонились с отцом, как это делаем каждую неделю. Он спросил, как прошёл мой день, и когда я рассказал, с юмором выдал: «Ты всё-таки стал нищим».

На следующее утро я проснулся с осознанием, что мои базовые комплексы всё ещё сильны. Так получилось, что в прошлом моя семья находилась на краю бедности, и это вынудило нас развить в себе небывалую гордость, которая компенсировала переживания из-за нужды и безденежья. Например, когда наступало время Хеллоуина, нам запрещалось ходить по домам и собирать конфеты, потому что это приравнивалось к попрошайничеству. Не имеет значения, что эта любимая всеми детьми забава происходила из совершенно другого ценностного контекста: запрет на попрошайничество даже в такой незначительной, игровой форме происходил из базового комплекса нашей семьи. Верить в Санта-Клауса тоже было нельзя, потому что дети должны знать, чей тяжёлый труд и самоотверженность принесли им подарки.

Так что моё обращение в фонд спустя десятилетия стало неявным, но именно попрошайничеством. Это никогда не тревожило меня в достаточной степени, в отличие от контридеи о самодостаточности. Всю свою жизнь я был погружён в фантазии о том, что не нуждаюсь в помощи других людей и способен всё сделать сам наилучшим образом, и до сих пор продолжаю бояться зависимости от чего бы то или кого бы то ни было больше, чем смерти или слабости. Представляете, как такой старый волк, как я, удивился, когда открыл в себе этот базовый комплекс, из которого может проистекать множество кажущихся добродетелей?

Что заставляет нас к чему-то стремиться в жизни? Что владеет нами? Что мы отчаянно хотим преодолеть? Это базовые комплексы, которым мы служим и которые управляют нашей жизнью. Именно они делают задачу сотворения жизни очень проблематичной.

3. Познание жизни

Летом 1999 года я вёл занятия на тему осознанности жизни в Образовательном центре им. К.Г. Юнга. Как говорил Сократ, познавать жизнь необходимо, в противном случае человек недостоин её проживать. Но почему? Не проще ли сидеть тихонько в земле, как неразумный овощ, и не стремиться наружу или переходить от лужайки к лужайке, как тупое жвачное животное?