Сотвори для себя мужчину

Синьор Тосканини рассказал о себе. Вот уже три года он вдовец, имеет двоих взрослых детей: сына двадцати четырех лет и дочь — семнадцати. Издательским делом занимается лет двадцать. Казалось бы, все хорошо, но… в доме нет хозяйки. Может, у синьоры есть сестра, похожая на нее, или подруга, не уступающая синьоре в красоте и обаянии? Он бы женился… Говорят, русские женщины — отличные жены…

"Ну ловкач, в открытую клеится к Даше, как будто меня тут нет! А она-то, она-то… Зарделась, аки невинная девица! Смотреть тошно!" — Мел с трудом сдерживал ярость.

Обстановку разрядила Настя.

— Спасибо, синьор, — светским тоном сказала она, появляясь в гостиной. — Ваши конфеты оказались очень вкусными.

Взглянув на дочь, Даша ахнула. Щеки и нос Насти были перемазаны шоколадом, в грязных руках она держала пустую коробку.

— Настя, ты съела все?!

— Нет, поделилась с Боем, — мило улыбаясь, пояснила девочка.

— Иди сейчас же умываться, негодница, — нахмурилась Даша. — Жорж-Алекс, почему вы не смотрите за сестрой? — крикнула она близнецам.

— У вас прелестная дочь, — сказал синьор Тосканини. — Она похожа на отца. — Это была первая фраза, которая понравилась Мелу.

Чуть позже гость приступил к деловому разговору.

— Друзья, — надеюсь, вы позволите вас так называть? — у меня есть предложение, быть может, более заманчивое для меня, чем для вас, но все же рискну его озвучить. Я давно уже лелеял мысль издать русских поэтов начала века. Пастернак, Гумилев, Ахматова, Северин…

— Северянин, — негромко поправил Мел.

— Вот видите, как я нуждаюсь в вашей помощи…

— Вы имеете в виду перевод? — деловито подобравшись, спросила Даша. Но переводить русских поэтов очень сложно. У них особый язык, передать его сможет далеко не каждый…

— Вот мы и подошли к сути моего предложения, — улыбнулся синьор Тосканини. — У меня есть хорошие переводчики, но… они итальянцы. Не знаю, смогут ли они верно передать дух русской поэзии…

— А зачем вам все это надо? — не очень вежливо перебил гостя Мел.

— Простите, о чем вы? — не понял синьор Тосканини.

— Зачем вам понадобилось переводить русских поэтов? — уточнил свой вопрос Мел. — Хлопотная и, как мне кажется, не очень прибыльная затея.

— Видите ли, синьор, издавая коммерческие книги, приносящие хороший доход, я могу кое-что потратить и на духовное обогащение моего народа. Итальянцы и русские, именно в таком порядке, создали немало замечательных поэтических произведений. Но посмотрите, что происходит! Данте, Петрарка, Боккаччо — эти имена принадлежат всему миру. У вас есть Пушкин. К моему величайшему сожалению, иностранцы не знают других поэтов… Вот я и хочу во всеуслышание назвать их… — Спросив разрешения у Даши, синьор Тосканини достал из портсигара длинную сигарету и с видимым удовольствием закурил. Объяснив вам, так сказать, идеологическую подоплеку моей "затеи", — сказал он, — я хочу перейти к конкретным предложениям. Я посчитал бы для себя честью, если бы вы, уважаемая синьора В., согласились быть редактором этого издания. Ведь вы по образованию лингвист?

— Но моя жена, — недовольно хмурясь, пророчил Мел, — слишком занята детьми и хозяйством, чтобы связывать себя долгосрочными деловыми обязательствами!

— Остынь, Мел, — сказала по-русски Даша и, повернувшись к гостю, перешла на итальянский. — Ваше предложение, синьор Тосканини, кажется мне заманчивым, я бы с удовольствием попробовала себя на этом поприще, да и деньги нам, честно говоря, не помешают.

Мел свирепо посмотрел на жену.

— Но, я вижу, ваш супруг будет возражать, — с очевидным разочарованием произнес синьор Тосканини.

— Для Мела интересы детей превыше всего, — улыбнулась Даша, — но, я думаю, он в конце концов поймет разумность вашего предложения. Мне уже изрядно надоело ограничивать круг моих интересов детьми и кухней. — Она выразительно взглянула на Мела.

— Я не хочу быть причиной раздора в вашей семье… — вежливо начал итальянец.

"Как же, не хочешь", — со злостью подумал Мел, поднимаясь из-за стола. Синьор Тосканини с каждой минутой раздражал его все больше и больше.

— …однако мое предложение остается в силе. Если вы его примете, я буду искренне рад!

Не желая больше слушать предприимчивого издателя, Мел, сославшись на головную боль, ушел наверх.

— Мой муж на редкость хороший отец, — попыталась разрядить обстановку Даша. — Когда ему кажется, что речь идет об ущемлении интересов детей, он выходит из себя. Мне ваше предложение нравится, и я постараюсь убедить мужа в том, что эта работа действительно стоит внимания. Но если мне не удастся, не сетуйте на меня… семейный покой дороже…

— Да, я вижу, вы очень привязаны к своему супругу… к своей семье… быстро поправился синьор Тосканини. — Дети у вас прелестны, но все же такая очаровательная женщина не должна сидеть дома! Зачем замыкать себя в четырех стенах?

— Могу я просить у вас некоторое время на раздумье? — смутилась Даша.