Сотворяющая

Рина кричала, билась на привязи, а Адрий смотрел и ничего не мог сделать. Какой-то совсем юный паренек толкнул его плечом, проходя мимо. В его руках было около десятка длинных тяжелых стрел.

— Наконец-то, — буркнул Игнат, стягивая с охапки верхнюю стрелу. — Ну-ка, не шевелись, Хаврон.

Арбалет щелкнул, болт то свистом унесся ввысь и еще одна веревка натянулась. Рина взревела громче и замахала крыльями с такой силой, что закружилась листва, срываемая с деревьев. Один из крюков, вбитых в землю, с каким-то неестественным тренькающим звуком выскочил и сшиб с ног паренька со стрелами.

— Ну вот, — бормотал Игнат, прицеливаясь, — еще парочку и все, никуда она от нас не денется. Держи, давай, покрепче, — крикнул он громче. — Малек тоже неплохо с путами справляется, хороший когда-нибудь будет сотник. Мужики! Готовьсь, сейчас за аркан тянуть будем.

И тут у Адрия будто что-то переключилось в голове. Заревев раненным зверем, он кинулся на мужчин у арбалета и сшиб обоих на землю. Тщедушний Хаврон заверещал, придавленный здоровенным Игнатом. Адрий, приподнявшись, слепо заколотил кулаками по широченной спине арбалетчика, а тот, скрипя зубами, пытался подняться, и у него это, пусть медленно, но получалось. Обезумевший мужчина переплел пальцы рук и, широко размахнувшись, саданул по голове здоровяка, но удар получился смазанным. Потеряв равновесие, Адрий скатился на землю и стукнулся затылком о какую-то корягу. Сознание его помутилось.

— Связать этого смерда и в телегу! — скомандовал Игнат. — Не помню его. И давайте все к веревкам. Силки почти готовы. Болт мне.

— Это чужой. Никогда его не видывал. Не нашинский он.

— Ты лучше вяжи его. Ну-ка, подсоби. Подняли.

— Какой холеный, сытый. Грязный токмо.

Адрия куда-то поволокли, потом завернули руки за спину и стянули до боли, а потом затолкали на телегу и что-то впилось ему в бок.

— Ну, где вы там! — громыхал Игнат. — Все сюда.

— Взялись. Давай-ка, давай-ка.

— Тянем. Ну? Ну, давай же.

— Давай все вместе. Еще, еще чуток.

Пересилив боль, Адрий приподнялся и перевалился через невысокий борт. Земля вышибла воздух из легких, которые тут же сковало спазмом, не позволяя вздохнуть. Руки, связанные за спиной, обожгло болью. В глазах померкло. Стараясь не закрывать глаза, чтобы не потерять сознание, Адрий извивался, пытаясь перевернуться, потом встать. Где-то вдалеке бухали десятки ног, перебегая с места на место. Охотники ругались, дружно что-то голосили, но команды раздавал только Игнат.

В глазах продолжал двоиться, ноги подкашивались и руки, стянутые за спиной, нещадно болели при каждом движении, но Адрий продолжал пытаться встать. Привалился к колесу, затем к борту телеги. Топот неожиданно приблизился, и крики сфирьи стали раздаваться над самой головой.

— Тянем, ну? Ну же!

— Давай же, давай, поднажми!

— Ну куды, куды ты тянешь? Туды давай, туды!

— Молчать, — голос Игната был легко узнаваем и разом перекрыл весь гомон. — Кто бросил четвертую нить? Голову откручу паскуде и в жопу вставлю.

Дружный топот послышался позади. Пыхтение.

— Сильна зараза. Ой сильна.

— Не сопротивляйся, баба. Тебя никто не обидит.

— Первый за это голову оторвет любому.

В глазах Адрия немного прояснилось. Оглядев толпу, буквально висевшую на веревках, которые то натягивались, то ослабевали, от чего людей то подкидывало в воздух на полметра, то бросало наземь, он попятился, чтобы не столкнуться с ними.

Сообразив, почему веревки то ослабевают, то натягиваются, Адрий в ужасе задрал голову вверх. Рина была почти точно над ним. Смотрела на него. А от ее крыльев к земле тянулись веревки.

— Может, еще парочку засадить? — предложил кто-то. — Где арбалет?

— Хватит, — рыкнул Игнат. — Толий! Твоим до дерева недалеко. Уж постарайтесь, захлестните веревку вокруг.

— Давай, парни, слышали главаря? И раз, тяни, и раз.

— Рина! — завопил Адрий, не зная, что делать. Хотелось кинуться и разорвать каждого их этих мужиков. Но… — Риночка.

Опустив голову и продолжая пятиться, он еще раз оглядел толпу. Мерзкие, грязные. Их продолжало швырять из стороны в сторону. Веревки размеренно ослабевали и натягивались, вместе со взмахами крыльев, будто бы отмеряя время.

В следующим момент, когда веревки ослабли, нечеловеческий крик сфирьи сменился человеческим. Веревки не натянулись вновь, а принялись кольцами опадать на землю. Мгновения в восприятии Адрия растянулись на многие часы. Крик Рины слышался все отчетливее, а в следующий момент, когда время продолжило свой привычный бег, обнаженное женское тело с растрепанной копной тускло-серых волос упало почти у самых ног мужчины. Ноги подкосились и он упал рядом и потому отчетливо видел и слышал последний вздох своей жены, видел, как струйка крови вытекла из уголка рта, а взгляд потускнел.

Люди заголосили кругом, но он не слышал. Обращались к нему, но он не понимал. Потом его подняли и куда-то понесли, а он хватался за руки жены, не желая верить, что она никогда не поднимется, никогда больше не улыбнется ему. Не обнимет их дочь.

Тело бывшей сфирьи бросили там, куда оно упало. Теперь эта женщина им была не нужна.

* * *