Сотый рейс «Галилея». Книга 1

И Алан старался… Через пару месяцев тренировок впервые сам облетел вокруг Земли, и этот полет – ощущение послушного, чуть-чуть вибрирующего штурвала в руках, иссиня-черная космическая бездна и невероятно близкие, словно с любопытством взирающие на него звезды – этот полет стал решающим моментом в судьбе. С того самого дня он твердо знал, что станет только космическим пилотом, как отец, и никем больше. Иначе просто не могло быть. Космос, могучий, волнующий, притягивал и звал, как нечто, теперь навсегда принадлежащее ему…

И пока отец был жив, исполнение мечты представлялось вполне реальным. Достаточно было закончить пилотский факультет Космической Академии, располагавшейся в пригороде Бостона, как раз недалеко от городка, где жила семья Алана. Обучение стоило дорого, но Маршалл – старший, как и все пилоты, зарабатывал немало и вполне мог оплатить учебу сына. Однако гибель отца изменила все…

Алан и мама не верили долго, сквозь слезы, отчаяние и ощущение оглушительной, беспомощной пустоты цепляясь за мысль, что все-таки возможна ошибка. Но время шло, иссякала, истончалась надежда, и в сознание постепенно входило то, что оно отказывалось принимать поначалу. Вдобавок начались новые неприятности…

Расследование катастрофы зашло в тупик и не смогло доказать невиновность отца. Поэтому маму лишили пенсии, полагавшейся семьям погибших по независящим от них причинам пилотов. Сбережения понемногу подошли к концу, и наступили тяжелые времена.

В молодости, выйдя замуж за папу, мама не окончила колледж и теперь не могла рассчитывать на высокооплачиваемую работу. Ей удалось устроиться лишь продавцом в продуктовый супермаркет. Алан тоже работал – официантом в кафе, мойщиком машин, разносчиком пиццы – по вечерам и в каникулы, на сколько хватало времени и сил. И все же они едва сводили концы с концами. Но Алан не унывал, стараясь хорошо учиться – ведь в Космической Академии полагались стипендии нескольким талантливым студентам, и он все-таки надеялся. И мечтал… Часто вечерами, от усталости мгновенно проваливаясь в крепкий сон, видел в нем свой полет вокруг Земли – с отцом, – и, просыпаясь, слышал стук собственного сердца…

А потом заболела мама. Стала уставать и даже задыхаться, жаловалась на боли. Начались больницы, неясные диагнозы, лечения, и, конечно, недовольство хозяина на работе. Расходы все возрастали, и полгода назад они были вынуждены продать свой любимый, купленный и обустроенный отцом дом (в нем о папе напоминала буквально каждая вещь) и переехать в эту развалюху. Алану пришлось перейти в новую, более дешевую, школу. Благополучные друзья из прежней школы постепенно перестали с ним общаться, а Келли Тернер, раньше благосклонно принимавшая его приглашения в кино, теперь лишь снисходительно усмехалась при встрече на улице. И все это, возможно, огорчало бы его, если б не мучительное беспокойство о маме, не оставлявшее места другим чувствам…

Наконец врачи определили, что причиной проблем со здоровьем является болезнь сердца, и вот сегодня мама поехала в Бостон, чтобы поставить окончательный диагноз.

Обо всем этом Алан думал, приглушив звук телепанели и машинально поглаживая тяжелую голову Ника, которую тот, наевшись, положил хозяину на колени, когда раздался стук открываемой двери. Алан, отодвинув ларка, мгновенно выскочил в прихожую и в ужасе замер: мама плакала, вытирая глаза платком.

– Что? Мама, что? – почти шепотом выдохнул он.

Мама опустилась на скамеечку возле двери.

– Плохо, Алан… Совсем плохо… Врачи сказали, что… Что диагноз… Кардиомиопатия. То есть «вялое» сердце… Это когда сердечная мышца размягчается, расширяется и слабеет… Работает все труднее и хуже… Сердце увеличивается в объеме и… и…

Алан почувствовал, как внутри что-то мертвеет.

– И как это лечится? – с трудом произнес он.

– Никак. Мне объяснили, что спасти может только пересадка, но найти донорское сердце очень трудно. И еще – на Эйри делают такие операции – берут у больного клетки, выращивают из них сердце и пересаживают его, тогда выздоровление стопроцентное. Но стоит это очень дорого – сто тысяч эйринских кейро – около миллиона долларов. Нам с тобой никогда не найти столько…

Ноги у Алана как-то странно ослабели и, похоже, отказывались его держать. Из последних сил он сделал шаг вперед и сел рядом с мамой. Обнял ее.

– Не плачь, – и глубоко вдохнул несколько раз, чтобы самому сдержать подступившие к глазам слезы. – Не плачь, этим ведь не поможешь. Нужно думать, что делать.

– Что тут сделаешь, Алан?

– Я придумаю, – он закусил губу. – Сколько у нас времени?

– Год…

– Год?! Но ведь это уже неплохо! Во-первых, я найду работу и возьму кредит, во-вторых, продадим этот дом и купим квартиру поменьше – нам с тобой вполне хватит…

– Найдешь работу? Ведь ты мечтал о Космической Академии…