Соучастие постфактум

Я была терпелива. Если бы я отомстила слишком быстро, то могла бы сразу же оказаться под подозрением как новоприбывшая. Но я планировала сделать то, что должна: убить его, причем таким образом, чтобы ко мне не привели никакие ниточки. Сегодня днем ты сказал, что инспектор Хед найдет убийцу, но я не верю в это. Иногда, на мгновение, мне кажется, что такое возможно, но затем я вновь отметаю эту мысль. За те два года, что я прожила здесь, исчезли все возможности узнать во мне Маракиту Вески – теперь я Маргерит Уэст. Но, насколько мне известно, некоторые люди знали, что моя сестра Анита умерла из-за Картера. Но даже если бы меня узнали, это не указало бы на мою причастность к его смерти.

Сейчас мне кажется странным, что ты неосознанно помог моему плану. Из-за дефекта в твоем двигателе никто не подумал о выстрелах, а затем, когда на рассвете ты увидел меня, но не стал об этом говорить – ради моего блага, хотя на самом деле все было совсем не так, как ты думал. В старинном сундуке у меня в холле хранится одежда, бывшая тогда на мне, а также пистолет, веревка, при помощи которой я забиралась на дерево, плащ и чепец медсестры. Когда-нибудь, когда станет безопасно, я должна буду уничтожить все это.

Я рассказываю тебе все это, чтобы ты не сомневался: смерть Картера была справедливой казнью, а не убийством. Накануне я позвонила ему, и, опасаясь моего брата, он согласился открыть собственную дверь в предрассветный час – в четыре утра. Но это было не только из-за страха: он всегда мечтал о таком приключении – девушка приходит к нему одна в ночи. Он был из тех, кто может спуститься к вратам ада, лишь бы овладеть женщиной. И я рада, что отправила его за эти врата. Я не испытываю ни угрызений совести, ни страха.

Я боялась, что снег может разрушить мои планы, но потом поняла, как использовать его для усовершенствования планов. Обрывающиеся следы, и еще одни – далеко от дома Картера. Две цепочки следов ничто не связывает, и, несмотря на снег, убийца исчезает так, что его невозможно отследить. А убийство до того кровавое и жестокое, что его наверняка сочтут делом рук мужчины. Но все же его смерть не сравнить даже с одной сотой тех мучений, через которые прошел мой брат, когда он тяжело и медленно умирал. Как и с одной сотой агонии моей сестры, когда та шла к смерти. Из-за них двоих я жалею лишь о том, что не смогла заставить Картера страдать еще сильнее.