Соучастник (ЛП)

- Ты будешь самой заботливой матерью, да? Твой ребенок не приведет домой женщину, пока не женится на ней, боясь, что ты возненавидишь ее с первого взгляда.

На заднем плане ребенок плюхается назад, приземляясь на попу. Из трещин на бетоне, где он сейчас сидит, пробивается трава, зеленые стебли тянутся к небу. Малыш сосредотачивается, обхватывает горсть маленьким кулачком и пытается вырвать их с корнем.

- Нет, Зет. Это не еда, малыш.

Моя мать высвобождается из объятий отца и поднимает ребенка - меня - с земли. Затем поворачивается, и я предстаю перед камерой, словно трофей, который она не может перестать демонстрировать миру. Уже тогда мои глаза были темнее обычного шоколадно-коричневого цвета. Я протягиваю грязные, перепачканные руки и пытаюсь шлепнуть ими по объективу камеры.

- Нет, детка. Это новая камера Герцогини. Ты не можешь ее сломать. Психопат Чарли разозлится.

- Эй, пожалуйста, не называй его так. И не называй меня Герцогиней. Меня это бесит.

Мама обращает свои огромные, широко раскрытые глаза на камеру, глядя прямо в объектив.

- Чарльз Холсан, ты высокомерный придурок и дерьмово обращаешься с моей лучшей подругой. Надень ей кольцо на палец и заделай ребенка или оставьте ее, к чертовой матери, в покое.

Она смеется, и серьезное выражение лица сменяется широкой улыбкой, которая озаряет ее лицо. Она выглядит точь-в-точь как Лэйси. Красивая.

- Он совсем не так плох, как все о нем думают. Тебе стоит узнать его получше. Вы оба ему очень нравитесь.

- Я ему не нравлюсь. Он меня ненавидит, - говорит мой отец. - По мнению этого человека, я все делаю неправильно.

- Просто у него никогда раньше не было бухгалтера, Пол. Не волнуйся. У него тонкий английский юмор. К нему нужно привыкнуть. Ладно, мне пора. Тебе, - обращается к моей маме женщина, Герцогиня, и ее наманикюренные ногти вдруг становятся видны на экране, когда она указывает пальцем, - нужно не забывать проявлять любовь к своему мужу. А то он начнет думать, что у тебя появился любимчик.

Мама улыбается Полу через плечо, крепко прижимая меня к своей груди.

- О-о-о, детка. Ты же знаешь, что я тебя люблю, правда? - Она расплывается в лукавой улыбке. - Но Зета я люблю больше. Он создание от нас с тобой. Он совершенство. Я никогда не полюблю ничего и никого на свете так сильно, как этого маленького мальчика.

Сердце словно совершает кувырки в груди. Глаза горят словно в огне. Я пытаюсь принять вертикальное положение, но мое тело очень сильно болит. Мне нужно встать. Мне нужно найти Слоан и Майкла. Я стискиваю зубы, используя комбинацию силы верхней части тела и импульса, чтобы подняться.

Чей-то голос раздается в темноте, почти надо мной. Я чуть не обделался.

- Это всегда было ее гребаной проблемой, понимаешь? Она всегда любила тебя больше всего на свете.

Чарли Холсан сидит справа от меня, удобно откинувшись в мягком кресле. Он поворачивается и окидывает меня оценивающим взглядом.

- Неважно выглядишь, мой мальчик. У тебя болит голова?

- Иди на х*й, придурок.

- Ха! Мне, бл*дь, это нравится. Ты всегда был охренительным сквернословом.

Чарли возвращается к просмотру видео на экране, словно меня и не существует. Я оглядываюсь по сторонам. Телохранителей нет. Ни Слоан. Ни Майкла. Ни Лэйси. Никого. Только он и я в пустом кинотеатре. Это старая комната, традиционная. С парчовыми занавесками, которые раздвигаются в начале фильма, открывая новый, фантастический мир, в который вы собираетесь погрузиться. На сиденьях нет подставок для напитков, и они не откидываются. Судя по искусно вырезанному карнизу на потолке и большой арке над экраном, это место определенно было построено в двадцатые годы.

Я с трудом поднимаюсь на колени, а затем снова опускаюсь в кресло слева от себя.

- Где остальные, Чарли? Где, черт возьми, Слоан? Что, мать твою, ты задумал?

Чарли поднимает руку, указывая одним пальцем в воздух. Видеозапись со мной и моей мамой начинается сначала. Ее смех. Ты готов, детка? Боже, Пол. Смотри. Смотри. Я делаю свои первые неуклюжие шаги по неровной дорожке.

- Я полюбил твою мать с первого взгляда. Ты знал об этом? - Чарли говорит, игнорируя мой вопрос.

Хочу отрезать этому ублюдку язык только за то, что он говорит о ней. Я не буду с ним разговаривать. Я найду своих друзей, а потом прикончу этого жалкого ублюдка.

- Где. Они?

Чарли снова смотрит на меня, на его лице едва заметная улыбка.

- Боюсь, они смотрят другой фильм. Этот им не очень понравился. Особенно твоей сестре. У нее было несколько тяжелых дней.

- Потому что ты убедил ее, что Герцогиня - ее мать, хотя это не так, черт возьми. А теперь эта женщина мертва.