Соучастники

Сильвия вернулась на читку, когда от сценария оставалось всего десять страниц. Тихо села на свое место; вид у нее был взволнованный. Лишь тогда я заметила у нее под глазами набрякшие мешки, скрыть которые ее привычно обильной косметике не удалось.

Чтение сценария кончилось аплодисментами и новыми общими хвалебными словами, среди которых было напутствие, на сей раз произнесенное Хьюго. После этого мы, болтая, гуськом вышли из комнаты и отправились выпивать.

Сильвия взяла меня под руку и притянула к себе.

– Послушай, – сказала она с мрачным лицом. – Кое-что случилось.

Я запаниковала, гадая, не сорвалась ли какая-то часть финансирования или прокат “Твердой холодной синевы”, не создал ли агент Холли в последний момент какую-нибудь помеху.

– Что?

– М-м, да Рейчел. Дочь моя. Она… – Сильвия замолчала, подбирая слова. Понизила голос.

– В общем, она уже некоторое время страдает булимией. Я знала, что есть такая проблема, но не понимала, какой она стала серьезной.

Я увидела на ее лице тревогу, клеймо вины и раскаяния.

Рейчел? Я видела ее в прошлом месяце, и да, она была худющая. Но разве она не всегда такой была?

– Она в порядке? – Я была по-настоящему испугана.

– Она… попала в больницу. Упала в обморок, когда гуляла на днях с друзьями, и врачи были потрясены тем, сколько веса она потеряла. В ней меньше сорока килограммов!

– Ого, – сказала я, не зная, что еще сказать, но и поражаясь тому, что человек может так мало весить. Здесь, в Голливуде, где на углеводы было наложено табу, я была пятидесятишестикилограммовой пухляшкой. Я посмотрела на актеров в помещении, но единственной молодой женщиной среди них была Холли, и я была уверена, что она весит больше сорока пяти килограммов.

– Искренне сочувствую.

Рейчел очень мило себя со мной вела, когда была помладше, да и подростком никогда не забывала о вежливости и здравом смысле. Но нарочно морить себя голодом ради… Я покачала головой, ничего не понимая.

– Я ужасная мать, – констатировала Сильвия.

– Что? Нет, это не так, – сказала я.

– Нет, правда, – продолжила она. – Ну как же я не заметила, что моя родная дочь больна? А Нейтану этой осенью документы в университеты подавать… Слушай, я не могу тут оставаться. Мне нужно завтра лететь в Нью-Йорк.

Я была потрясена. С начала предпроизводства Сильвия уже дважды возвращалась в Нью-Йорк, но чтобы продюсер улетал за неделю до начала съемок – это казалось крайностью, даже безответственностью.

– Не могу так бросить детей. Я им сейчас нужна.

Ты на фильме сейчас нужна, подумала я. Я не представляла себе, как она будет продюсировать фильм, находясь в трех часовых поясах от съемок.

– Но ты же вернешься, правда? – спросила я.

Сильвия ответила не сразу. Просто посмотрела на меня.

– Ну, все зависит от Рейчел, от того, в каком она состоянии.

Я попыталась это осмыслить.

– Погоди, ты что, можешь вообще не вернуться?

Она взглядом велела мне говорить потише.

– Это не исключено. Только не разболтай Зандеру с Хьюго, у меня с ними и так неприятностей хватает.

– Серьезно?

Вдаваться в подробности Сильвия не стала.

– К тому же я и оттуда много чего делать смогу. Просто – я не могу называться матерью и смотреть, как моя дочь одна с этим справляется. Будет у тебя своя семья – поймешь.

Я кивнула, но внутренне ощетинилась. Снова этот снисходительный тон.

– А еще у меня есть ты. – Она мне улыбнулась. – Мне придется передать часть своих обязанностей тебе, Сара. И я не сомневаюсь, что ты блестяще с ними справишься.

При этих словах на меня нахлынула радость. И возбуждение. Наконец-то оказаться в роли продюсера, здесь, в Лос-Анджелесе, и заведовать целым фильмом стоимостью в пятнадцать миллионов долларов.

– Ты же вроде всегда этого хотела, да? – спросила Сильвия.

Смутившись, я не ответила. Неужели мои амбиции так бросались в глаза?

– Сара, я на тебя полагаюсь – проследи, чтобы на съемках все шло гладко. Если вылезут какие проблемы – держи под контролем. И Зандера с Хьюго без присмотра не оставляй. Сама знаешь, что это за люди.

В голове у меня мелькнул образ: я нюхаю кокаин с грудей хихикающей Кристи, а Хьюго и Зандер восторженно ревут перед толпой.

– Не беспокойся, Сильвия, – сказала я. – Все сделаю.

Я посмотрела на нее, как я надеялась, ободряюще. Но в мою душу закралось сомнение: а вдруг я многовато на себя беру? Я прогнала эту мысль. Я буду на высоте. Да и вообще, разве весь шоу-бизнес не строится на таких вот судьбоносных случаях? Дублер наконец-то выходит к огням рампы.

– Сильвия, Сара, вы еще ничего не выпили.

Я увидела, что к нам направляется Хьюго с двумя бокалами шампанского в руках. Он осуждающе покачал головой.

– Что подумают наши актеры – что наши продюсеры не умеют веселиться?

– Да мне просто нужно было Саре два слова сказать, – оправдалась Сильвия: голос как какая-то ровная, гладкая поверхность.

– Пошли. – Хьюго широко мне улыбнулся. – Сама знаешь, у нас так дела не делаются. Сперва пей, потом говори.