Соучастники

– Да, но в самом ли искусстве тут по-настоящему дело? – прервала его я. – Или во всем этом? – Я указала на окружавших нас людей, подняв свой бокал вина. – В тусовках, в роскоши… В женщинах?

Я подумала о заискивающе улыбающейся Джессике, примостившейся на барном стуле в нью-йоркском клубе. И о Кортни. Я видела, как он поглядывает на Холли.

От моего вопроса в его глазах засветилось отчетливое недовольство – и это доставило мне извращенное наслаждение. Мне захотелось еще его подразнить.

– Я, разумеется, не стану отрицать, что это придает киноиндустрии дополнительную привлекательность. Куда там недвижимости.

Он обвел собравшихся взглядом, ища согласия.

Аарон кивнул.

– Понятно – когда вкалываешь, как проклятый, хорошо, если тебя окружают красотки.

– И красавчики, – добавила Лиза. – Теперь в одни ворота не играют.

Снова смех.

Холли, единственная присутствовавшая актриса, нахмурилась.

– Так, погодите-ка.

Все повернулись к ней.

– Я актриса, я знаю, что должна выглядеть определенным образом. Но не думайте, что мы не способны на большее. Мы талантливы, мы много работаем. Мы тут не просто для красоты.

Компания на секунду смолкла.

– Послушай-ка, милочка, – сказал Аарон. – Я не сомневаюсь, что ты талантлива. Но пока мы все этого не увидим, мы будем видеть только твое лицо – и все.

Холли кивнула и улыбнулась, но я видела, что его покровительственный тон ее задел.

Заговорил Хьюго.

– А я вот не знаю, Холли. Я-то сказал бы, что в тебе привлекает внимание не только лицо. В тебе привлекает внимание характер.

– Что, хотите сказать, у меня характер плохой? – пошутила Холли, и компания захихикала.

– У тебя чудесный характер, моя дорогая, – протянул Хьюго. – Преуспевают те, кто и подладиться умеет, если нужно, те, кто играет по правилам. Если знаешь, как делаются дела, – или кем они делаются… Согласна, Сара?

Я не ожидала, что мне придется отвечать, и помедлила.

– Да, конечно, – ехидно сказала я. Всмотрелась в Хьюго, пытаясь понять, что за игру он затеял. – Если все, чего ты хочешь, – это сохранить существующий порядок вещей.

Хьюго хихикнул.

– Нельзя ли поподробнее?

– Если только и делать, что подлизываться к тем, у кого есть власть, – я осторожно подбирала слова, формулируя свою мысль на ходу, – то они так и будут хотеть повторения одной и той же схемы, правда? А если хочется создать что-то новое? Что-то более… революционное?

– Сара, – ухмыльнулся Хьюго, – мы тут фильмы снимаем, а не призываем к марксистскому восстанию. Ведь в истории может быть лишь один режиссер, такой как Тарковский, правда?

Все засмеялись, но меня саркастический ответ Хьюго – хоть я его и ожидала – только еще сильнее разозлил. На моем лице появилось сердитое выражение.

– Эйзенштейн, – наконец выпалила я, довольно резко.

– Прошу прощения? – раздраженно спросил Хьюго.

– Эйзенштейн, не Тарковский, – я понимала, что это мелочно, но уж очень мне хотелось оставить Хьюго с носом. – Если ты имеешь в виду советского режиссера, который снял “Броненосец «Потемкин»”.

– Да пожалуйста, – Хьюго пренебрежительно отмахнулся. – Прости, что мое знание советских режиссеров оставляет желать лучшего. Я просто финансирую фильмы, а не живу ими, как некоторые из вас, ботаников.

Аарон и еще кто-то усмехнулись, но заговорил не кто иной, как Зандер.

– Ну, Эйзенштейн, в сущности, изобрел монтаж, – отметил он. Вид у него был серьезнее некуда. – Его ни с кем особо не спутаешь.

– Хьюго, – я игриво погрозила ему пальцем. – Если в этой компании говоришь о кино, лучше не ошибаться.

Зандер рассмеялся; Кэрри с Холли тоже.

Взгляд Хьюго похолодел.

– Ни хера себе, а! – вдруг вспылил он. – Да вы, народ, что-то вообще.

Мы все были ошеломлены; кто-то подумал, что Хьюго, возможно, все еще шутит. Но его злость казалась настоящей.

– Мало того, что я ваши фильмы финансирую херовы, – мне еще и специалистом по истории кино быть надо, чтобы продюсированием заниматься? Это вам мои деньги нужны, а я кого хочу, того и поддерживаю. Так что не думаю, на хер, что хоть кто-то из вас может тут смеяться мне в лицо, если я не припомню, чем Эйзенштейн отличается от Тарковского, Полански или еще какого автора-шмавтора, о котором вам поговорить захочется. Никто из них не снял бы фильма вообще без денег, и к вам это тоже относится. Так что давайте-ка с уважением, на хер. А теперь – кто еще шампанского хочет?

Его глаза сверкнули, и он с вызовом взмахнул бутылкой шампанского.

На секунду наступило молчание, а потом Аарон поднял свой пустой бокал.

– Мне шипучего, само собой.

Мы с Холли обменялись потрясенными, возмущенными взглядами.

Тут я увидела, что Хьюго смотрит на меня.

– Да-да, пей давай, Сара.

Его зеленые глаза горели весело и угрожающе.

Расшифровка разговора:

Телефонный звонок Кортни Новак (урожденной Дженнингс), среда, 1 ноября, 18.12

том галлагер: Здравствуйте, да, меня зовут Том Галлагер. Я журналист из “Нью-Йорк таймс”…

кортни новак: “Нью-Йорк таймс”? А. Да… Я знаю, кто вы. (Пауза.) Откуда у вас мой номер?