Читаем Соули. В объятиях мечты полностью

Соули. В объятиях мечты

Страх-то ладно, а вот туфли! Я же не дойду!

Брюнет словно мысли подглядел, сказал с улыбкой:

– Понесу.

И ведь действительно понес… В лес. Вернее – черный, жуткий ночной лес! По узенькой такой, едва различимой тропинке. И ему в отличие от меня все смешнее становилось.

– Рай!

– Еще шагов пять, – отозвался даориец.

Я же прищурилась и с удивлением обнаружила впереди низкую калитку. Калитка в лесу? Да еще сама по себе, без забора? У меня видения, да?

– Люблю тебя, – шепнул Райлен, поддевая створку ногой – руки-то заняты. Та открылась с сильнейшим скрипом.

Шаг, и мир изменился.

Никакой черноты, никакой узкой тропинки, никаких елей. Лужайка! Причем освещенная не только звездами, но и россыпью магических огней. А еще аккуратная дорожка, мощенная мозаичной плиткой, и разукрашенный все теми же огоньками дом.

– Рай?

Не ответил. Понес дальше.

Когда приблизились к дому, на крыльцо выпрыгнула дородная женщина в форменном платье и белоснежном переднике. За ней чинно вышел сухощавый мужчина, тоже слуга, если по одежде судить.

– Доброй ночи, – с поклоном сказала женщина. – Наши поздравления.

– Это Брита и Даж, – представил Райлен.

– Доброй ночи, – пробормотала я.

На этом общение закончилось. Слуги поклонились. Даж придержал, а потом закрыл за нами дверь.

– Они в отдельном доме живут, – пояснил брюнет, направляясь к лестнице.

Я закусила губу. Вопросов накопилось море, но я решила попридержать собственное любопытство и узнать – оправдаются мои подозрения или как.

Оправдались.

Несколько шагов по коридору, и мы в огромной, заставленной букетами белых роз спальне. В царящем полумраке кровать кажется не просто большой – огромной. Откупоренная бутылка игристого и два бокала придают интерьеру особенно интимный оттенок.

– А вот теперь все, – выдохнул даориец.

Меня поставили на ноги, но лишь для того, чтобы тут же притянуть к себе и впиться в губы. Таких поцелуев между нами еще не было.

Губы Райлена то нежные, то невероятно страстные, то попросту бесстыдные. И они, кажется, везде. Рот, щеки, шея, ключицы, декольте… А вот руки чуть-чуть скромней – одна на попе, вторая на спине. И та, что на спине, кажется, пуговички платья расстегивает.

Мои губы тоже стыд потеряли – отвечают на поцелуи Рая с такой горячностью, какая благовоспитанной девушке и не снилась. Собственные пальчики тоже к пуговицам потянулись, потом и вовсе под рубашку забрались.

– Девочка моя, – выдохнул муж хрипло.

Стремительно опустился вниз, задрал подол и принялся осыпать поцелуями уже колени. Выдержать такое? Нет, невозможно. Я застонала, а он… он совсем с ума сошел. Руки даорийца скользнули вверх, сжали то, что согласно правилам должно быть прикрыто панталонами…

– Рай! – взмолилась я.

Он поднял голову и посмотрел так, что совсем захмелела. Но все-таки нашла в себе силы простонать:

– Рай, ты карету не отпустил…

Будущему герцогу на забытого на ночной дороге подданного было плевать. Он снова коленками моими занялся, потом выше забрался. После вообще отстранился, прохрипел что-то, подхватил на руки и понес к кровати.

И уже там, очерчивая контур моих губ пальцами, сказал:

– Конечно, не отпустил. Мы же на живой земле.

Я к тому моменту не только про карету… я свое имя почти забыла!

– Что?

– Помнишь святилище в пятом мире? – Я невольно вздрогнула, а маг продолжал: – Тут такая же аномалия. Место подчиняется только мне, но не это главное…

Рай уткнулся носом в шею, его рука скользнула вниз в явном намерении опять до коленок добраться.

– А что главное? – Нет, говорить уже не могла, только стонать.

– Здесь измененный временной поток, – прошептал брюнет. – Знаешь, что это означает?

– Что?

Муж оставил в покое и юбки, и шею. Отстранился, заглянул в глаза. И столько веселья в его взгляде было…

– Здесь время течет иначе. Тут пройдет месяц, а там всего минута. Догадываешься, чем тебе это грозит?

– Чем? – вконец растерялась я.