Сова

Уже год как он жил там. Он несколько раз перечитал все книги в доме вместе с теми, которые лица считали книгами для взрослых. Однажды они на машине отвезли его в другое место, где было так много книг, что он чуть в обморок не упал. Они были повсюду, с потолка до пола, и ему разрешили взять их с собой домой, ему даже дали маленькую карточку с его именем, а пожилая женщина за стойкой тоже была очень добрая снаружи и сказала, что он может одолжить столько книг, сколько захочет, и пусть приходит столько раз, сколько захочет.

Не говорите плохо о маме.

Два раза это едва не случилось, то, та ярость, которая вспыхнула у него внутри, чуть не вырвалась наружу, когда они плохо говорили о маме, и тогда бы они поплатились за это, но он смог сдержаться. Два лица. Умнó, на самом деле. У него это хорошо получалось. Они ничего не заметили.

О, он такой милый.

Да, не правда ли, он милашка?

Так говорили голоса за стеной. Это он и хотел услышать. Ему не нравились другие слова, которые он слышал в первые ночи, когда еще не знал, где он. От них он дрожал под одеялом, хотя было тепло.

Но было здесь и хорошее.

В основном из-за книг.

И других детей.

Не с самого начала. Поначалу с детьми было так, как со взрослыми, лицами, но постепенно он научился делать это правильно, не быть самим собой, только улыбаться, не показывая, что внутри, и тогда все пошло намного лучше.

Но больше всего его очаровал компьютер.

Там был человек по имени Нильс, который в первый раз показал его ему. Маленький пластиковый прямоугольник, который открывается и содержит в себе целый новый мир.

– Ты никогда раньше не видел компьютер? Серьезно?

И тут маленький мальчик ощутил, как зло, которое было в нем, почти вышло наружу, но ему все же удалось сохранить лицо. Потом он простил его, Нильса, потому что книги были книгами, но это было нечто совсем иное, да и его голос сквозь стену тоже был приятным.

Черт побери, какая голова у этого парня.

Да, просто прекрасно! Вырос в таких условиях, а теперь все так хорошо.

Нет, я серьезно.

Что же?

Ты знаешь историю про Бетховена?

Что за история?

Говорят, как только Бетховен увидел пианино, он сразу все понял, мгновенно, понимаешь?

Что понял?

Ну, кому-то нужно учиться, а Бетховен только посмотрел на него, сел и заиграл. Он понял, что это такое, сразу же.

К чему ты клонишь, Нильс?

Черт бы меня побрал, он никогда в жизни не видел компьютер.

Бедный мальчик. Так долго прожить взаперти. Какой кошмар.

Но как только я включил компьютер и посадил мальчика за него, он сразу же, да, разрази меня гром, сразу же понял, как все работает, тут же.

Я так рад, что с ним все хорошо.

Да, но понимаете вы или нет? Этот парень – нечто особенное.

И вот прошло два года. И он привык ко вкусам всяких леденцов. И хотя дети приходили и уходили, он был рад побыть с ними. И он понял, что эта смерть – важная персона, державшая маму у себя, пока та не будет готова вернуться. Со временем маленький мальчик стал чувствовать себя здесь почти как дома. Не как с мамой, конечно, но тем не менее. Голоса за стеной теперь говорили о нем только хорошее. Дети во дворе играли с ним в футбол или лазали по площадке. Можно и тут подождать. Пока смерть не закончит с мамой. Он лучше спал по ночам. Чувствовал радость каждый раз, когда просыпался.

Но однажды все закончилось, когда во двор внезапно въехала машина, и к нему подошло женское лицо.

– Я бы хотела, чтобы ты кое с кем познакомился.

– Вот как? – ответил он, надев улыбку на лицо.

– У тебя будет новый дом.

Он не совсем понял, что она хотела этим сказать.

– Привет, – вдруг сказала женщина со светлыми волосами, вышедшая из незнакомой машины.

– Здравствуйте, – ответил он, протянув ей руку и поклонившись, как его учили.

– Меня зовут Хелене, – представилась улыбчивая женщина. – Хелене Эриксен.

– Давайте зайдем в дом и познакомимся поближе? – предложила первая женщина.

И так они и сделали, зашли в дом, там на столе были булочки, а еще ему дали красный лимонад, и тогда эта новая женщина посерьезнела и положила руку ему на плечо.

– Мы очень этому рады, очень. Что теперь ты будешь членом нашей семьи.