Сова по имени Уэсли

Некоторые люди сажают своих кошек на вегетарианскую диету, но при этом выпускают их на улицу (что в принципе плохо, поскольку кошки – лидирующий фактор сокращения популяции певчих птиц после потери естественной среды обитания и отравления токсичными отходами), где те охотятся на мышей, кроликов, птиц и ящериц, чтобы как-то компенсировать недостаток питательных веществ. «Коты-вегетарианцы», которых держат дома, сначала полностью теряют зрение, а затем умирают от осложнений, вызванных расстройством пищеварения. Я так и не привыкла к необходимости убивать мышей, и для меня это было жутко каждый раз, как в первый. Я думала, что со временем эмоции уйдут, но это оставалось все так же больно. В конце концов я нашла зоомагазин, в котором работники сами убивали мышей, а затем паковали – это хоть чуть-чуть облегчило мне жизнь.

Когда с мышами было туго, я пыталась кормить Уэсли курятиной – курицы хотя бы имеют отношение к мелким птицам, которых периодически едят совы. Но он обычно сначала долго смотрел на курицу, а затем начинал кричать, плакать и топтать мясо, пока я его не забирала. Однако я не сдавалась – мне было необходимо заранее найти более-менее подходящую замену мышам на случай, если в какой-то момент их просто не окажется под рукой. Методом проб и ошибок я выяснила, что Уэсли, хоть и с неохотой, но все же ел куриную печень, мышечные желудки и порезанные на маленькие кусочки и перемешанные с темным мясом почки. Однако больше одного дня кормить его курицей не удавалось – Уэсли становился вялым и апатичным. Все же для него это была нездоровая пища.

Взяв Уэсли на руки, я без всяких весов могла определить, что он недавно съел мышь – он настолько мало весил, что вес даже одной съеденной мыши был хорошо заметен. Плюс на его животе на месте желудка образовывался идеально круглый выступ. Где-то через час, готовясь сплюнуть погадку, Уэсли наклонялся в сторону, будто его сейчас стошнит, а затем драматично выплевывал шарик, иногда мотая головой, чтобы помочь ему выйти из пищевода. Выглядел он в эти моменты совершенно несчастным, но затем, оклемавшись и еще раз помотав головой, щелкал клювом с видимым облегчением, радуясь тому, что все уже позади. Каждая съеденная мышь равнялась одной погадке. Изредка, правда, съев две мыши подряд, он выплевывал гигантский двухдюймовый двойной шарик. В детстве, съедая по шесть мышей в день, он отхаркивал просто неимоверно большие шарики, содержавшие подчас останки аж трех мышей. Жаль, что я их не сохранила.

Закончив помогать Вэнди с овощами на кухне, я поспешила обратно в ванную умерщвлять мышей. Я вошла и увидела открытый пакет. Мой желудок скрутило. Нет, нет, быть того не может… Я раз за разом пересчитывала оставшихся в пакете мышей, их должно было быть двенадцать. А было десять.

Двух беглянок необходимо было найти, причем срочно. Я никому не могла ничего сказать, даже Вэнди – для нее этот визит был крайне важен, она и так места себе не находила. А ее муж обрадовался бы, пожалуй, еще меньше – он едва выносил Уэсли, но так редко бывал дома, что ему редко приходилось иметь с ним дело. Я быстро перебила оставшихся мышей, ударяя их об пол, и прокралась на кухню, чтобы спрятать пакет с трупами подальше в морозильник. Я как раз направлялась обратно в ванную, когда раздался звонок в дверь.

Во время обмена приветствиями гости наверняка решили, что я из особо нервных, так как глаза мои постоянно рефлекторно бегали по комнате. Дом был большим, и я понимала, что мои шансы найти пропавших грызунов таяли с каждой минутой.

Весь ужин гости травили занимательные байки о своих путешествиях, но я их почти не слушала: мне все время казалось, что откуда-нибудь вот-вот выскочит мышь – пробежит по столу или по нашей обуви, метнется через кухню или упадет с люстры прямо в салат.

– Все в порядке? – осведомилась Вэнди, когда я помогала ей подавать на стол десерт. – Ты сегодня какая-то тихая.

– Да-да, я просто с удовольствием слушаю все эти рассказы, – ответила я.

После десерта я вежливо покинула высокое общество и почти бегом направилась в свою часть дома. Тут же я услышала одну из мышей – она рылась в сушилке, стоявшей в коридоре между моей комнатой и ванной. Хорошо, одна есть, осталось лишь найти вторую. Я очень надеялась, что она где-то неподалеку.

Я охотилась за ней весь оставшийся вечер и даже ночью, когда все уже отправились спать. Пытаясь никого не разбудить, я кралась по дому на цыпочках с фонариком, заглядывая в каждый угол, но так и не смогла найти чертову мышь.