Совдетство 2. Пионерская ночь

«Зарница» началось, как обычно, с торжественной линейки. Анаконда стояла на трибуне в настоящей офицерской рубашке, едва сходившейся на груди, а из прически высовывалась черная пилотка с «крабом». Виталдон для солидности надел портупею и повесил через плечо полевую сумку. Физрук Игорь Анатольевич приколол к «олимпийке» голубую колодку с медалью «За спасение утопающих». Медсестра Зинаида Николаевна сжимала в руке чемоданчик с красным крестом. Лицо у нее было трагическое, так как по статистике военно-спортивные мероприятия самые опасные для здоровья и целостности детей.

Чтобы мы ощутили героическую преемственность поколений, Макаронная фабрика прислала ветерана трех войн – седого деда в выцветшей пилотке и застиранной фронтовой гимнастерке, увешанной звонкими наградами и значками. Он-то и затянул торжественную часть, решив, кажется, вкратце рассказать весь свой боевой путь: сначала от Каховки до Сиваша, потом от Читы до Халхин-Гола, наконец, от Калинина до Кенигсберга-Калининграда. Причем легендарный старик помнил самые мелкие подробности, например, как звали каптенармуса, который выдал ему перед наступлением новые сапоги и свежие портянки.

– Ни хрена себе память! – шепотом восхитился Козловский.

– Не голова, а Дом Советов, – согласился я: в нашей семье так говорили о людях с выдающимися умственными способностями.

Анаконда с уважением остановила деда где-то возле Великих Лук и посоветовала продолжить рассказ в клубе, куда соберут позже всех не занятых в «Зарнице» пионеров и октябрят, чтобы те не путались под ногами у противоборствующих армий. Ветеран, вздохнув, согласился…

И вот наше войско парадным шагом прошло с песней мимо членов Главного Наблюдательного Трибунала. Два дня мы до одури маршировали по асфальтовым дорожкам, надрываясь песней:

Артиллеристы, Сталин дал приказ!
Артиллеристы, зовет Отчизна нас!

Постоянно кто-то сбивался с ноги, путал слова или поворачивал не тем плечом вперед…

– Бараны! – возмущался маршал.

А разжалованный Голуб лишь обреченно ухмылялся, не веря в нашу победу. Он выстругал себе стек, как у саиба-англичанина в стихотворении про индийского мальчика Сами, и погонял им особенно неуклюжих. Девчонок Коля лишь слегка касался, как укротитель хищниц, зато уж пацанов бил по задницам наотмашь. Аркашка тоже добавлял, правда, только своим – крепких второотрядников он побаивался. Хвалили отцы-командиры только Лемешева, который благодаря отцу-майору показывал чудеса строевой подготовки. Постепенно дело пошло на лад, шаг окреп, но прибежал Виталдон и передал требование Анаконды «Сталина» немедленно заменить на «маршала».

– Маршал – так маршал, – самодовольно кивнул Юра-артист. – Почему бы и нет? Не подведите, чудо-богатыри! – Он отечески сверкнул единственным глазом.

– Козел в портупее, – вслед убывшему начальству процедил подполковник Голуб, сам мечтающий стать старшим вожатым.

В конце концов, мы прошли и проорали «Артиллеристов» вполне прилично, если не считать давшего петуха запевалу Кобозева из второго отряда и сбившегося с ноги Жиртреста. Оценку нам поставили выше, чем «синим», которых подвел четвертый отряд, позорно разваливший строй и забывший слова «Катюши».

Но предстояли еще и другие испытания. Сын офицера Лемешев вызвался участвовать в скоростном надевании противогаза и не подвел, ведь у них дома хранился боевой комплект, и папаша-майор нередко подзывал к себе провинившегося отпрыска, доставал из шкафа зеленую брезентовую сумку и командовал:

– Время пошло!

Пашка рассказал нам по этому поводу уморительный анекдот. Летёха командует:

– Газовая атака! Взвод, надеть противогазы!

Взвод надевает.

– Отбой! Снять противогазы! Боец, я сказал: отбой!

– А я уже снял…

– Снял? Ну, и рожа!

В результате мы вырвались вперед, но при переносе «раненого» оплошали. Виталдон, явно подсуживавший «синим», указал на Жиртреста как жертву газовой атаки, и наши уронили носилки, не дотащив толстяка пять метров до условного «медсанбата». За скоростную установку палатки и укладку рюкзака получили поровну, тут все оказались умельцами, так как без этих навыков в поход на Рожайку никого не брали. А вот на розжиге костра мы жутко срезались. Гусаров из второго отряда, занимающийся в кружке «Юный геолог», оказался хвастуном, поторопился и не учел направление ветра, который надо было заслонить телом, а еще он слишком толсто наколол щепу, и с первой спички зажечь огонь не сумел. Зато мы выиграли ориентирование по компасу и карте, так как трепачка Краснова давно ходит в кружок «Чингачгук» при Доме пионеров. В общем, накануне генерального сражения мы на несколько очков опережали «синих». Маршал Юра подобрел и снова произвел Голуба в генералы.

28. Военная хитрость