Соверен

Сэр Джейкоб, прикусив губу, молча сверлил меня взглядом.

— Причина имеет непосредственное отношение к королеве, — изрек он наконец.

Я удивленно заморгал. Значит, история Блейбурна здесь ни при чем. Но если это так, почему арестовали меня, а не Барака и Тамазин?

«Так или иначе, тайное стало явным, — подумал я с содроганием. — Меня обвинят в том, что я утаил правду, покрывая любовников. Малеверер наверняка обо всем знал».

— Разве неприятностей, которые выпали на вашу долю в Йорке, оказалось недостаточно? — осведомился сэр Джейкоб, и губы его вновь тронула улыбка снисходительного наставника.

Наставника, которого забавляет глупость нашкодившего мальчишки, вообразившего, что он может избежать наказания. Взгляд его, устремленный на меня, был полон неподдельного любопытства.

— Ваше имя прозвучало в этих стенах совсем недавно, — пояснил он. — Когда Бернард Лок висел на дыбе, мы спросили его, с какой целью его невеста покушалась на вашу жизнь.

Произнося слово «дыба», он не смаковал его, подобно Редвинтеру, не пытался подчеркнуть его жуткий смысл, подобно Малевереру. Нет, голос его звучал ровно и невозмутимо. Тем не менее в глазах у меня потемнело от страха.

— Я знаю, что Дженнет Марлин действовала по наущению Бернарда Лока, — выдавил я из себя.

— Нам известно, что вы хорошо осведомлены. Сэр Уильям упомянул об этом в своем докладе.

— Так меня арестовали по доносу сэра Уильяма?

— Да. Он сообщил, что вы злонамеренно скрывали важные обстоятельства, связанные с королевой и Франциском Деремом.

— Деремом? — повторил я, ушам своим не веря.

— Мастер Дерем состоит в преступных сношениях с королевой Кэтрин, — прищурившись, сообщил сэр Джейкоб. — Согласно донесению сэра Уильяма, вы знали об этом, однако сочли возможным скрыть.

Мозг мой пронзила догадка. Рич видел, как я выходил из шатра королевы. Потом, в Халле, он стал свидетелем столкновения между мной и Деремом. Скорее всего, секретарь королевы давно находился под подозрением. Возможно, следить за ним было поручено Малевереру. Рич рассказал Малевереру о том, что я каким-то образом связан с королевой и смазливым другом ее детства. И они вместе решили меня оклеветать. В результате человека, который знает так много, арестовали за сокрытие тайны, которая вовсе ему не известна.

— Дерем, — вновь пробормотал я.

— В ваших интересах оставить запирательства, Шардлейк.

Сэр Джейкоб говорил спокойно, почти доброжелательно.

Мудрый учитель пытался воззвать к благоразумию зарвавшегося ученика.

— Я покажу вам, что вас ожидает, если вы не проявите должной откровенности.

Произнеся это, сэр Джейкоб не двинулся с места. Он лишь буравил меня взглядом, но это устрашало сильнее, чем самые грозные орудия пыток. Я уже не мог скрыть дрожи, сотрясавшей все мое тело.

Послышалось звяканье ключей, и в комнату вошел грузный надзиратель в сопровождении рослого парня в кожаном переднике. В сумраке я различил, что передник покрывают темные пятна, но никак не мог понять, кровь это или нет.

— Обыщите его, — обернулся к надзирателю сэр Джейкоб.

Я сморщился, ощутив бесцеремонные прикосновения грубых рук. Надзиратель и его помощник вывернули мои карманы и обшарили каждую складку одежды. Они забрали кинжал, кошелек и печать Кранмера и положили все это на стол. Сэр Джейкоб взял в руки печать, осмотрел ее и пробурчал что-то нечленораздельное.

— Пожалуй, Шардлейку пора познакомиться с Бернардом Локом, — бросил он, обернувшись к смотрителю.

Толстяк и его помощник вошли в одну из камер. Я с замиранием сердца ожидал встречи с Бернардом Локом, человеком, ради которого меня едва не отправили на тот свет.

Бернарда Лока не вывели, а вынесли в кресле. Он был без кандалов, ибо конечности отказывались ему повиноваться. Обе ноги безжизненно висели, так же как и правая рука; левой, неловко скрюченной, Лок цеплялся за подлокотник.

— Смотри не упади, приятель, — добродушно сказал надзиратель, когда они с помощником опустили кресло посреди закутка.

Лок низко склонил голову, и длинные грязные волосы, падавшие ему на лицо, не давали мне разглядеть его. Он беспрестанно издавал какой-то жалобный звук, нечто среднее между постаныванием и поскуливанием.

Сэр Джейкоб, подойдя к арестанту, схватил его за волосы и заставил поднять голову. Тот застонал громче. Я с ужасом увидел у него на лбу гноящийся ожог. А еще я с удивлением убедился, что Лок никак не мог считаться красавцем. Черты лица у него были тяжелые и грубые, глаза — неестественно выпуклые, как у жабы. Сейчас взгляд этих глаз был совершенно пуст. Лок словно не понимал, где он и что с ним происходит.

— Вот, мастер Лок, вы и подошли к самому концу своего преступного пути, — размеренно и невозмутимо произнес сэр Джейкоб. — Думаю, напоследок вам стоит познакомиться с мастером Шардлейком, вашим собратом по ремеслу. Кстати, именно его ваша невеста несколько раз пыталась убить. Возможно, вы что-нибудь хотите сказать ему?

Лок устремил на меня невидящий взгляд. Каждое движение явно доставляло ему боль.

— Ничего, — сорвалось с его губ.