Соверен

— Вы не имеете никакого права заниматься расследованием, — хладнокровно ответил я. — Оно находится в ведении сэра Уильяма.

Редвинтер, злобно сверкнув глазами, сжал мою руку еще крепче.

— Потише, сэр, — сказал Барак, коснувшись его плеча.

Редвинтер наконец выпустил меня и произнес с натужным смехом:

— Вижу, я был прав. Вы настолько трусливы, что постоянно нуждаетесь в защитнике. Вас ведь зовут Барак? — спросил он, вперив взгляд в моего помощника. — Еврейское имя, из Ветхого Завета.

— С образованным человеком всегда приятно поговорить, — ухмыльнулся Барак.

— Видите вон ту башню, на которой болтается Эск? — язвительно улыбнувшись, вопросил Редвинтер. — Да будет вам известно, раньше на ее месте стояла другая, деревянная. Но несколько столетий назад жители Йорка, доведенные до отчаяния происками алчных жидов, схватили их и сожгли в этой башне живыми. Согласитесь, для такого благого дела и башни не жалко.

С этими словами он повернулся и пошел прочь. Барак побледнел как полотно. Настал мой черед поддержать его, сжав его руку.

— Вот каналья! — выдохнул Барак.

— Полностью с вами согласен. Но сейчас он чувствует, что земля у него под ногами качается, и это приводит его в бешенство. Он умеет лишь заковывать арестантов в цепи, мучить и пытать их. А распутать хоть сколько-нибудь сложное дело не в состоянии. И поэтому он из кожи вон лезет от злости. А дело, надо признать, не из легких, — заметил я, покачав головой. — Не представляю, каким образом кто-то ухитрился отравить заключенного, с которого Редвинтер не спускает глаз. Впрочем, пусть над этим ломает голову Малеверер, — заключил я с глубоким вздохом.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

На этот раз Малеверер сразу изволил нас заметить. Он восседал за письменным столом, заваленным бумагами, откинув свою большую косматую голову на спинку кресла.

— Господи боже, эти двое взяли за правило приносить мне дурные новости, — пророкотал он, едва мы вошли. — Не говорите только, что этот мерзавец Бродерик находится при последнем издыхании.

Я принялся подробно повествовать обо всем произошедшем в замке. Во время моего рассказа Малеверер беспрестанно крутил в своих толстых волосатых пальцах кусок красного воска, предназначенного для запечатывания писем. Когда я смолк, он несколько раз провел рукой по своей окладистой бороде, словно причесывая ее невидимым гребнем.

— Если все, что рассказал вам Редвинтер, правда, отравить арестанта совершенно невозможно. — заявил он наконец. — Лекарь уверен, что причина болезни Бродерика — именно яд?

— У него нет в этом никаких сомнений. Впрочем, он собирался провести некоторые исследования. Думаю, что уже сегодня он сообщит нам об их результате.

— К черту исследования! — рявкнул Малеверер, и лицо его исказила недовольная гримаса. — Прежде всего надо выяснить, могли кто-нибудь вчера проскользнуть мимо Редвинтера? Может, этот олух заснул?

— Вряд ли, сэр Уильям. Мастер Редвинтер относится к своим обязанностям с большим рвением.

— Да, этого у него не отнимешь, — пробурчал Малеверер.

— К тому же прежде отравитель должен был миновать караульное помещение. Затем отпереть две двери, на которых висят надежные замки. И лишь потом каким-то способом заставить заключенного принять яд.

— Значит, вы можете подтвердить, что этот чертов повар действительно служил осведомителем лорда Кромвеля? — спросил Малеверер, обернувшись к Бараку.

— Он назвал имена, которые мне хорошо знакомы, сэр Уильям.

Малеверер вновь схватил со стола кусок воска и сжал его так крепко, словно хотел выдавить из него правду.

— Но как отрава оказалась в желудке негодяя, как? — пробормотал он и спросил, вперив в меня изучающий взгляд: — Насколько я успел понять, господин законник, вы большой любитель разгадывать всякие головоломки?

— Не стал бы этого утверждать, сэр. Одно могу сказать: никто не мог проникнуть в камеру Бродерика без ведома Редвинтера.

— Значит, нашим первым подозреваемым является Редвинтер, — поджав губы, заключил Малеверер.

— Этот человек отнюдь не вызывает у меня расположения, сэр, но все же я должен признать — вне всякого сомнения, он всецело предан архиепископу Кранмеру и реформам, — заявил я после минутного колебания. — Подозревать его в содействии заговорщикам не имеет смысла.

Малеверер нахмурился и принялся покусывать свой длинный желтый ноготь.

— Я прикажу перевести Бродерика в аббатство Святой Марии, — заявил он. — И Редвинтера вместе с ним. Здесь они будут под моим присмотром. Бродерика поместим в ту камеру, где содержался этот скверный мальчишка Грин. Выделим ему усиленную охрану. А начальником стражи я, пожалуй, назначу сержанта Ликона — он производит впечатление смышленого парня. Кстати, я так понял, сам Бродерик ни словом не обмолвился о том, что с ним случилось?

— Нет, сэр. Я подозреваю, ему все известно, однако он твердо вознамерился хранить молчание. Правда, он нес какую-то ерунду насчет того, что его отравил король. Я так и не мог понять, что он имел в виду, и воспринял это как бред.