Соверен

Леди обменивались остротами с молодыми людьми в ярких богатых костюмах. Все они были мне незнакомы, за исключением Франциска Дерема, секретаря королевы. Последний имел довольно хмурый вид — должно быть, потому, что вниманием дам безраздельно завладел атлетически сложенный юноша со скульптурно-правильным лицом и вьющимися каштановыми волосами. Судя по пурпурному камзолу с золотыми пуговицами и роскошному кружевному воротнику, обладатель столь счастливой наружности отнюдь не испытывал недостатка в средствах. Когда он повернул голову, в ухе у него сверкнул драгоценный камень. Однако же, получше приглядевшись к красавцу, я решил, что черты его, излишне мягкие и подвижные для мужчины, свидетельствуют о слабом и вздорном характере.

— Вам лучше взять у мистрис Марлин свою собачку, леди Рочфорд, — заявил молодой щеголь, насмешливо улыбнувшись Дженнет. — Судя по ее яркому румянцу, собачка слишком нагрела ей грудь.

Дженнет, и в самом деле красная, как пион, бросила на шутника злобный взгляд.

— Пожалуй, я последую вашему совету, мастер Калпепер, — ответила леди Рочфорд. — Дайте мне его, Дженнет.

Мистрис Марлин передала ей крошечного песика, который недовольно заворочался, ибо леди Рочфорд едва не задушила его в объятиях.

— Говорят, что держать в руках собаку очень полезно, ибо это благотворно сказывается на пищеварении, — сообщила леди Рочфорд. — Ты лучше всяких снадобий, мой маленький Рекс.

— Я знаю более верные и приятные средства, идущие на пользу женскому пищеварению, — заявил Калпепер, заставив дам смущенно захихикать.

К моему удивлению, леди Рочфорд бросила на юнца взгляд, исполненный девического кокетства.

— Фу, сэр, как вам не стыдно! — пропела она с заливистым смехом.

— Нет ничего стыдного в том, чтобы доставить удовольствие прекрасной леди! — заявил Калпепер и погладил собачку, которая в ответ сердито тявкнула.

Я заметил, что короткая ее шерстка успела испачкаться в белилах, толстым слоем покрывавших шею леди Рочфорд. Компания направлялась в мою сторону, и я торопливо отвернулся; однако Дженнет Марлин все же встретилась со мной глазами и нахмурилась. Глядя вслед блистательному обществу, я думал о том, что три его члена — леди Рочфорд, мистрис Марлин и секретарь Дерем — видели, как я входил в королевский особняк со злополучной шкатулкой в руках.

Еще некоторое время постояв на дворе, я решил вернуться в свою каморку.

«И куда только запропастился Барак? — сердито спрашивал я себя. — Наверняка наслаждается обществом красотки Тамазин».

Я уже собирался войти в дом, когда кто-то окликнул меня по имени. Обернувшись, я увидел, что ко мне направляется мастер Крейк.

— Как вы себя чувствуете, брат Шардлейк? — спросил он, сияя улыбкой.

Судя по его дружескому обращению, слухи о позоре, который я претерпел сегодня утром, еще не успели до него дойти.

— Превосходно. А как ваши дела, сэр?

— Представьте себе, на меня обрушился бесконечный поток жалоб, — с тяжким вздохом сообщил Крейк. — Все прибывшие недовольны предоставленным им жильем. Кажется, они готовы вменить мне в обязанность извести вшей и клопов во всех постоялых дворах Йорка.

— По-моему, сюда прибыло несколько тысяч человек, — заметил я. — И как только вам удалось их всех разместить? Для такой уймы народу никаких гостиниц не хватит.

— Если у вас есть свободная минутка, я могу показать, где они все устроились, — с хитрой ухмылкой проронил Крейк.

Я недоверчиво вскинул бровь.

— Все? За одну минуту?

— По крайней мере, все слуги и челядь. А их прибыло более двух тысяч.

— Что ж, идемте. Думаю, это весьма впечатляющее зрелище.

— Я бы скорее назвал его кошмарным, сэр. Идемте же.

К моему удивлению, Крейк повел меня в церковь. Войдя внутрь, я едва не оглох от стоявшего там шума. Почти все стойла были заняты верховыми лошадьми. Конюхи сновали взад-вперед с охапками сена или же чистили животных. Запах навоза, казалось, насквозь пропитал все вокруг. В нескольких боковых капеллах я увидел кузнечные горны; кузнецы трудились не покладая рук, выковывая новые подковы взамен тех, что пришли в негодность за время путешествия.

«Сюда прибыло около пяти тысяч лошадей, — мысленно прикинул я. — Значит, им требуется двадцать тысяч подков».

Пол в нефе был сплошь покрыт грязной соломой и навозом. Дабы не испачкаться, мастер Крейк приподнял край своей мантии. В дальнем конце нефа я увидел массивную дверь, около которой стояли в карауле двое солдат. Они отдали честь Крейку.

— Есть здесь кто-нибудь? — осведомился Крейк.

— Нет, сэр, сейчас никого.

— Тогда идемте, сэр, — сказал Крейк, повернувшись ко мне. — Вы в состоянии подняться по лестнице?

— Надеюсь, что да, — ответил я.

На несколько мгновений мною овладело замешательство: я отнюдь не был уверен, что поступаю благоразумно, в одиночестве следуя за человеком, который, вполне возможно, покушался на мою жизнь. Но я отогнал сомнения прочь. Возвращаться в свое временное пристанище, к «любезным» и «приветливым» соседям, у меня не было ни малейшего желания.