Совершенно секретно

…Завод послал его в Лейпциг для публичной демонстрации нового сверхскоростного токарного станка. Послали не только как лучшего рабочего. Надеялись, что в шумной напряжённой атмосфере ярмарки ему легче будет прийти в себя после смерти Эдит. В тот день, когда Коллинз появился рядом с его станком — как ясно он видит мельчайшие подробности, — один из художников-декораторов захотел повесить поверх рабочей диаграммы станка какой-то плакат. Что-то вроде: «Вперёд, к новым грандиозным победам!» Хансен не согласился. «Что за глупости? — сказал он тогда. — Мы агитируем здесь высокой производительностью труда, а не бумажными лозунгами!» Декоратор громко заспорил с ним, но Хансен попросту оттеснил его в сторону и продолжал знакомить посетителей со станком. Вот тогда-то и появился рядом с ним Коллинз. Грузный, мощный человек с веселой улыбкой на губах. Его, конечно, заинтересовала перепалка из-за лозунга, но он и виду не подал. Просто подошёл и разговорился с Хансеном, а Хансен был ещё сильно возмущён и сказал несколько больше, чем следовало бы. Вечером они договорились встретиться в одном погребке. Это предложил Коллинз.

Хансен вовсе не думал, что совершает ошибку: почему бы и не побеседовать с американцем? Коллинз всем очень интересовался и показал, что обладает некоторыми инженерными познаниями. Хансен и не думал, что Коллинз интересуется не только машинами.

— Посмотреть бы вам наши автоматы! На ярмарке в Ганновере мы устроим целый парад станков.

Хансен только пожал плечами.

— В Ганновер мне трудно попасть. Нужны и время и деньги…

— Всё в жизни — это только вопрос денег, времени… Машины, путешествия, люди… — засмеялся Коллинз. — Деньги и время…

— Так-то уж и всё в жизни, господин Коллинз?

— Всё, абсолютно всё! Поверьте мне. Между прочим, я очень заинтересован в хороших рабочих…

Вот так и вылезло шило из мешка, и довольно быстро. Слишком уж Коллинз был уверен в своем знании людских слабостей.

— Не хотите ли приехать ко мне в конце недели? Я приглашаю вас…

Так окончилась их беседа в кабачке.

А потом Хансен вспомнил моложавого лейтенанта, который его долго рассматривал в приёмной управления государственной безопасности ГДР. Лейтенант не сразу понял, в чём дело.

— Почему же вы не вылетели сразу же, как и предлагал вам мистер Коллинз? Это было вполне возможно… И не показалось ли вам?

Лоренц мял в нетерпении шапку. Его лицо стало замкнутым.

— Я пришёл к вам за советом…

Разговор этот был долгим. Потом они перешли в другое бюро, где с Лоренцом беседовал пожилой серьёзный майор. Его глаза смотрели на Лоренца взвешивающе, участливо.

— Если вы возьмётесь за это задание, помните: вас ждёт длительное одиночество, товарищ Лоренц. Вы сможете полагаться только на себя. Как солдат на передовом посту, — майор помолчал.

Лоренц слушал его, плотно сжав губы. Будет ли он в силах выполнить такое задание? Сможет ли? А майор, будто прочтя его мысли, продолжал:

— Никто вас не упрекнёт, товарищ Лоренц, если вы не почувствуете в себе самом достаточно душевных сил.

Майор поднялся. Лоренц, прощаясь, ответил:

— Я скажу вам моё решение завтра.

А на следующий день… На следующий день его принял полковник. Хансен вспомнил его крупную голову с седым ёжиком коротко подстриженных волос. Его руку, которую он протянул ему в конце разговора. Это была рука старого рабочего, большая, сильная, на тыльной стороне белые рубцы и шрамы.

— Этих людей, товарищ Лоренц, опасно недооценивать. Это старые гангстеры, опытные шпионы. Грамотные психологи. Среди них есть немало попросту умных людей.

— У рабочего человека тоже, товарищ полковник, есть голова на плечах. И не только для того, чтобы надевать на неё шляпу.

— Так-то так… Но вы направляетесь к ним без специальной подготовки?

— Думаю, что господин, пригласивший меня, займётся моим образованием…

И после этих слов для него и началась вторая жизнь. Дорога, на которую он вступил тогда, не была лёгкой. Но это была та дорога, которую он выбрал тогда, ещё в окопах шестой «непобедимой» армии под Сталинградом.

И снова Шукк и Адельгейд

Доктор уже приканчивал свою бутылочку, когда Рокк вновь появился на лестнице, ведущей в погреб. Его подручный, которого он послал для проведения обыска в рабочей комнате Хансена, догнал его у самого подвала. Рокк сделал доктору знак: Хансена можно отпустить. На свежем воздухе Рокк понял, что обычными методами здесь ничего не поделаешь. Доктор тотчас же поспешил в тир, чтобы помочь Хансену отвязаться от вороха электродов и датчиков, которыми они его опутали. Полковник повернулся к своему подручному.

— В чём дело? — спросил он.

Тот протянул ему обе фотографии, которые он нашёл в сейфе у Хансена.

— Тут что-то есть, полковник. Это из сейфа заместителя. Всмотритесь в эти фотографии…

Рокк был ошарашен. Едва взглянув на фотографии, Рокк весь подобрался. Глаза его сузились.

— Шукк вместе с этой дамой в сейфе у Хансена! Это действительно интересно…

Протянул фотографии подручному.

— Размножить… Оригиналы обратно в сейф! — Взглянул на часы. — Немедленно установить, кто эта дама. К одиннадцати часам!