Совершенно секретно: Альянс Москва — Берлин, 1920-1933 гг.

«Дирксен сказал мне, что французы, как рафинированные политики, создают между СССР и Германией атмосферу недоверия. Нам французы говорят, что Папен рассказал им о существовавших между Красной Армией и рейхсвером отношениях и предлагал французам военный союз против СССР. Немцам же французы рассказывают, что мы передали им все те сведения о состоянии вооружения рейхсвера, которые у нас имелись. Дирксен предостерег поэтому от полного доверия к делаемым нам французами сообщениям»[487].

Новый посол Германии в СССР Р. Надольный в одном из своих первых визитов к Ворошилову 10 января 1934 г. в ответ на слова наркома, что он рассчитывает на восстановление связей между райхсвером и Красной Армией, заявил, что после того, как РККА показала райхсверу на дверь, германская сторона ожидает соответствующей инициативы со стороны РККА по восстановлению двусторонних военных отношений[488].

Приведенные факты, таким образом, свидетельствуют о том, что инициатива сворачивания военного сотрудничества принадлежала Москве. Возмущенная же реакция Тухачевского в беседе с Твардовским 31 октября 1933 г., равно как и начальника Штаба РККА Егорова в беседе с тем же Твардовским 12 января 1934 г.[489] являются, пожалуй, лишним свидетельством того, что в советской системе строгой партийно-государственной иерархии каждому «позволялось» знать лишь столько, сколько ему было «положено».

Утверждение Твардовского о том, что Москва, идя на форсированное сближение с Францией и Польшей, подробно информировала французский генштаб о райхсвере и своем сотрудничестве с ним, отвергнуть либо подтвердить пока не представляется возможным. Окончательный ответ скрыт в архивах КГБ, КПСС, т. наз. «президентском архиве». Однако, сопоставляя целый ряд фактов, связанных с Женевской конференцией по разоружению, мы можем придти к выводу о том, что германский дипломат имел все основания полагать, что его версия не ложна.

Итак, 15 июля 1933 г. Франция, Англия, Италия и Германия в обход Женевской конференции по разоружению подписали в Риме «пакт четырех», предусматривавший сотрудничество между его участниками, пересмотр Версальского договора, постепенное достижение Германией равенства в вооружениях. Однако «пакт четырех» не был ратифицирован подписавшими его державами. На конференции в Женеве в сентябре 1933 г. Германия потребовала незамедлительного признания принципа равноправия в вооружениях и согласия держав на увеличение численности райхсвера в 3 р. (до 300 тыс.).

Именно в это время, по сообщению источника НКВД из Берлина от 4 сентября 1933 г., решался вопрос о будущем отношений Германии с СССР:

«Что касается отношений с СССР, то решающим в этом вопросе будет позиция, которую займет Советский Союз на конференции по разоружению. Опубликование многими газетами (начиная со статей в русских газетах) сведений относительно сотрудничества с Россией в прошлые годы подействовало ошеломляюще и прежняя точка зрения министерства рейхсвера и министерства иностранных дел поколеблена. Можно уже теперь сказать, что на конференции по разоружению Германия будет начисто отрицать военное сотрудничество с СССР, если возникнут разговоры об этом сотрудничестве»[490].

На Женевской конференции требование Германии о незамедлительном признании равноправия в вооружениях было отвергнуто. Реакция стран, подписавших с Германией римский «пакт четырех», была следующей: Италия поддержала Германию, Англия и Франция выступили против, блокировав тем самым ревизию военных положений Версальского договора. Это, кстати сказать, стало в тот момент одной из целей советской внешней политики. США заняли нейтральную позицию. В ответ Германия, указав на бесплодность работы конференции, 14 октября 1933 г. отозвала своего делегата с Женевской конференции, а спустя пять дней — 19 октября вышла из Лиги Наций.