Совершенно секретно: БНД

23 июля 1994 года ответственный за координацию спецслужб государственный министр Ведомства Федерального канцлера Бернд Шмидбауэр так сказал о находке в Тенгене газете «Вельт»: «Существует тесная взаимосвязь между торговлей наркотиками, отмывкой денег, изготовлением фальшивых денег, торговлей людьми и атомной контрабандой.» В Германии пока не известен рынок покупателей такого материала. На вопрос, смогут ли ядерные террористы шантажировать человечество, Шмидбауэр ответил: «Мы должны серьезно считаться с такой возможностью. Мы не можем закрывать глаза на эту опасность. Поэтому мы всеми средствами пытаемся действовать с опережением, что значит: разведывать структуры, которые стоят за этими сделками, и узнавать, какой материал перемещается, узнавать, как может выглядеть рынок потенциальных покупателей.»

Но о том, как легко репутации тайных агентов, секретно пытающихся разведывать подобные сделки, могут повредить интриги других спецслужб, свидетельствует плутониевая афера.

Плутониевая афера

В журнале «Фокус» начало плутониевой аферы читается как триллер: «Самолет «Люфтганзы» № 3369 из Москвы прибыл вовремя. В 17.45 «Боинг-737» приземлился в мюнхенском аэропорту. Затем началась горячка.» Полицейские специальной группы, ворвавшись в самолет, подошли к черному пластиковому чемодану «Делси» колумбийского пассажира Хустиниано Торрреса Бенитеза и орудовали над ним со счетчиком Гейгера. Очевидно, у колумбийца был с собой радиоактивный материал. Кроме Торреса, в аэропорту в зале С был арестован его сообщник сорокадевятилетний испанец Хулио Ороз Эгийа. Через несколько часов Институт трансурановых элементов в Карлсруэ подтвердил подозрение: радиоактивный материал был сильно обогащенным плутонием, пригодным для изготовления ядерного оружия.

Из-за находки в Бонне завыли сирены наивысшей тревоги. Государственный министр в Ведомстве Федерального канцлера Шмидбауэр срочно прилетел из отпуска в Пуллах — к БНД, потому что, как быстро выяснилось, прибывший из Москвы материал намного превосходил тот плутоний, который, по данным ООН, производил Саддам Хуссейн. Шок в мюнхенском аэропорту подтверждал наихудшие опасения немецких органов безопасности: Германия становилась транзитным звеном в цепи торговли смертоносными радиоактивными веществами из бывшего СССР. Но действительность оказалась еще страшней. Земельное ведомство криминальной полиции (уголовный розыск) Баварии выяснило, что арестованный колумбиец предлагал также литий-6, вещество, из которого можно сделать нейтронную бомбу. Представитель российского министерства атомной энергетики Георгий Кауров все опровергал. На российских атомных сооружениях не пропадал ни плутоний, ни литий. Вместо этого, Москва теперь утверждала, что контрабанды вообще не было. Немецкие органы якобы сами «инсценировали» сделку.

Не позднее этого момента «плутониевая афера» стала политическим событием. Один из парламентских лидеров Социал-демократической партии Германии Гюнтер Ферхойген сделал из этого события тему для предвыборной кампании перед выборами в Бундестаг и тоже обвинил Федеральное правительство в инсценировке плутониевой контрабанды. 10 апреля 1995 года журнал «Шпигель» в статье под названием «Паника: сделано в Пуллахе», казалось, предоставил аргументы всем тем, кто считал, что это все было широкомасштабным надувательством со стороны БНД, целью которого было оказание давления на Москву. Статья «Шпигеля» утверждала: «История самой большой в мире контрабандной партии плутония является умелой инсценировкой Федеральной разведывательной службы, история с бомьбами — жульничеством с бомбами. одной из самых авантюрных акций, которые совершила немецкая внешняя разведка за почти 40 лет своей работы.» «Шпигель» продолжает: «Чтобы показать всему миру, насколько дырявы атомные арсеналы бывшего Советского Союза, БНД инсценировала гигантский блеф со всеми составляющими триллера — с легкомысленными и жадными агентами, разъедаемыми честолюбием боссами разведки, с крупными и мелкими жуликами.»

Лидер фракции СДПГ в Бундестаге Ферхойген вынес такой приговор: «Если сообщение «Шпигеля» правдиво, то это самый серьезный разведывательный скандал в немецкой истории.» Прошло почти 2 года, пока на событие был пролит свет. За это время подобные предъявленные обвинения сильно повредили реноме агентов Пуллаха.