Совершенно секретно: БНД

Когда слухи о его отставке достигли наивысшей точки, Федеральный министр экономики Гюнтер Рексродт, возвращаясь самолетом из Саудовской Аравии, так высказался о дискуссии о немецком законе о криптографии: «Наши американские друзья пытаются повлиять на нас так, чтобы мы ничего не предпринимали, с другой стороны давят на нас, чтобы мы приняли их стандарты криптографии. Но на это я не пойду. Должны быть определенные сферы, например, личные сведения или коммуникация фирм между собой, куда при передаче данных не позволено совать свой нос тем, кто уже 50 лет подряд строил здесь свою шпионскую сеть.» Необычайно прямо Рексродт осудил тут практику американцев, вести себя в Германии по-прежнему как оккупационная власть и заниматься промышленным шпионажем. Рексродт подчеркнул: «Наглость американцев в этой области уже на грани того, что можно стерпеть.» Когда я объяснил г-ну Рексродту, как американцы могут издалека подслушивать его доверительные беседы в его кабинете, используя незаметное включение в его телефоне режима конференции или SP-phone (разговора через микрофон без поднятия трубки), его это заметно поразило и он спросил: «Могут они это делать и у меня дома при личных беседах?» Когда я ответил утвердительно, он вздохнул и гневно сказал: «Невероятно, как они это все могут делать!»

Энди Мюллер-Магхун из гамбургского компьютерного клуба «Хаос» считается знающим специалистом в криптографии. Он написал мне: «Самое позднее, ужесточение экспортных условий для криптографических технологий в Америке в декабре 1996 года должно было бы пояснить всем, о чем тут идет речь, — о промышленном шпионаже. Американские разведки, прежде всего АНБ как техническая служба, просто хотят обеспечить себе доступ ко всем данным, введенным в компьютеры, где бы они не находились. Так американское правительство не только запрещает американским фирмам экспорт продуктов, позволяющих эффективное кодирование данных. Оно не только заботится о том, чтобы АНБ располагало техническими средствами и нужными знаниями, чтобы вскрывать используемые приемы кодирования. Путем обычной разведывательной деятельности там через соответствующие специальную информацию, сотрудников и организации пытаются влиять на законодательство других стран. То, что аргументы о борьбе с организованной преступностью — полная чушь… может быть и неизвестно некоторым участникам этого процесса, но к сожалению, не всем свойственны и добрые намерения.»

Позиция шефа БНД Гайгера во всяком случае однозначна: «Срочно необходимо защитить частную, банковскую и деловую сферы путем кодирования от нападений извне. Именно как защитник тайны данных я говорю так. Само собой разумеется, однако, что как и в других сферах, где у нас есть защищенные участки, государственные органы должны в то же время иметь возможность доступа к информации.»

Будучи честным, тут стоило бы добавить, что возможно введенная в будущем законодательно передача всех криптографических ключей в Германии одному государственному учреждению была бы подобна универсальному ключу в руках воров. Мнимому объекту борьбы, опасным преступникам, вреда новый закон о криптографии почти не нанесет, потому что они уже сейчас пользуются следующей, высшей ступенью шифровального дела — стеганографией, используемой и в БНД. Журнал «Шпигель» в своем специальном выпуске «Цифровой человек» пишет об этом: «Стеганография это самая неуязвимая форма криптографии, искусство скрытого шифрования. Она позволяет обойти любой запрет на криптографию.» Но от немецких политиков не стоит ожидать познаний о таких сложных вещах.

Для профессора Гельмута Раймера, руководителя Союза «Телетраст», объединившего производителей и пользователей криптографии, введение закона о криптографии в Германии кажется катастрофой: «Это будет как зажженная спичка, брошенная в цистерну с бензином. Ведь за всем этим стоит американский интерес к развивающейся части рынка программного обеспечения.»

Давление на политиков в Бонне оказывает в первую очередь Дэвид Л. Аарон, американский посол в Парижской организации промышленных держав OECD. Аарон одновременно является специальным посланником Вашингтона по вопросам криптографии и координирует всеевропейскую программу американцев с целью более жесткого регулирования этого рынка. Ущерб понесут немецкие специализированные предприятия вроде Utimaco Safeware AG или ахенской фирмы Kryptocom. Их стандарты безопасности выше, чем у американских производителей и они относятся к тем немногим, которые могут поставлять криптографические методики, не расшифровываемые большими разведками и промышленными шпионами мира. В конце концов, настоящим преступникам новый закон не особо осложнит электронную связь, а вот европейские предприятия будут вынуждены свои секреты передавать с еще меньшей степенью надежности. Плут тот, кто приписывает в этом американцам недобрые намерения.