«Совершенно секретно! Только для командования». Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы

Нашей разведке удалось к 15 ноября установить сосредоточение ударных группировок на флангах фронта обороны и правильно определить направления главных ударов. Ударным его кулакам была своевременно противопоставлена глубокоэшелонированная оборона, оснащенная сравнительно неплохо противотанковыми и инженерными средствами, здесь же сосредоточивались и все основные танковые части. Наши воины глубоко осознавали личную ответственность за судьбу Москвы, за судьбу своей Родины и были полны решимости умереть, но к столице врага не подпустить»[268].

Военно-политическое значение поражения вермахта под Москвой состоит прежде всего в том, что «молниеносная война» — основа основ плана «Барбаросса» — потерпела полнейший провал, и фашистская Германия оказалась перед угрозой бесперспективной для нее затяжной борьбы на два фронта. На совещании 23 ноября 1939 г. Гитлер хвастался перед генералами тем, что он обеспечил Германии условия для борьбы на один фронт (док. № 5). Теперь стала реальной угроза борьбы на два фронта, а в такой борьбе, писал уныло Геббельс в своем дневнике, «империя еще никогда не одерживала победы»[269].

Политическое значение Московской битвы состоит прежде всего в том, что она, развеяв миф о непобедимости германского вермахта, окончательно закрепила фундамент антифашистской коалиции великих держав, нанесла громадный моральный ущерб блоку фашистских государств, оказала отрезвляющее воздействие на прогитлеровские элементы в нейтральных странах и дала мощный толчок для развертывания широкой антифашистской борьбы народов. Вместе с тем поражение под Москвой вызвало в вермахте глубокий кризис военного руководства и падение морального духа личного состава, о чем ярко свидетельствуют приводимые ниже выдержки из дневника Гальдера (док. № 48, 50).

В ходе военной кампании 1941 г. и контрнаступления советских войск под Москвой и на других участках фронта вооруженным силам фашистской Германии был нанесен громадный ущерб. С 22 июня по 31 декабря 1941 г. только сухопутные войска вермахта потеряли на Востоке более 830 тыс. человек убитыми, ранеными, пропавшими без вести и пленными[270] (док. № 91). А с 22 июня 1941 г. по 30 июня 1942 г. эти же потери, включая больных, составили 1980 тыс. человек (док. № 94). Потери в танках и штурмовых орудиях с начала войны против СССР до 31 декабря 1941 г. оценивались в 2765 единиц (прил. XI). Немецко-фашистская авиация потеряла с июня 1941 г. по июнь 1942 г. 8529 бомбардировщиков и истребителей (прил. VIII). Боевая мощь вермахта была серьезно надломлена.

В тезисах ЦК КПСС к пятидесятилетию Октябрьской революции отмечается: «...уже начальный период войны показал, что военная авантюра гитлеровцев обречена на провал. Разгром немцев под Москвой явился началом коренного поворота в ходе войны. Окончательно был похоронен гитлеровский план «блицкрига»; перед всем миром была развенчана фальшивая легенда о «непобедимости» гитлеровской армии»[271].

Для советского народа 1941 год явился годом самых суровых испытаний. Под руководством Коммунистической партии он совершил величайший исторический подвиг — своим героизмом и самоотверженным трудом воздвигнул барьер на пути гитлеровской агрессии.

27. [272] Выдержки из дневника Гальдера за период с 22 июня по 21 июля 1941 г.

22.6.1941 г. (воскресенье, 1-й день).

Утренние сводки сообщают, что все армии, кроме 11-й, перешли в наступление согласно плану. Наступление наших войск явилось для противника полной тактической внезапностью.

...Можно ожидать еще большего влияния внезапности на дальнейший ход событий в результате быстрого продвижения наших подвижных частей, для чего в настоящее время всюду предоставляется полная возможность. Военно-морское командование также сообщает о том, что противник, видимо, застигнут врасплох...

Паулюс в 11:00 сообщил о заявлении статс-секретаря Вейцзекера: Англия, узнав о нашем нападении на Россию, сначала почувствует облегчение и будет радоваться по поводу «распыления наших сил». Однако при быстром (продвижении германской армии ее настроение вскоре омрачится, так как в случае разгрома России наши позиции в Европе крайне усилятся.

Вопрос о готовности Англии к соглашению с нами он оценивает следующим образом. Имущие классы Англии будут стремиться к соглашению, которое предоставило бы нам свободу действий на Востоке, при условии, конечно, что с нашей стороны последуют уступки в вопросе Бельгии и Голландии...

...Я считаю, что русское командование в ближайшее время будет не в состоянии организовать оперативное противодействие нашему наступлению... Русские вынуждены принять бой в той группировке, в которой они находились к началу нашего наступления.