Совершенно секретное дело о ките (Повести и рассказы)

За рычагами вездехода Машкин, рядом на сиденье справа — Чернов, между ними в проеме, ведущем в грузовой отсек машины, примостился Винтер. Он согнулся в три погибели, закрыл от Кучина и Вари обзор, показывает Машкину направление.

Вездеход свернул с береговой полосы и направился в тундру. Надо пересечь Остров почти посередине. Тундра лежит на невысоком плато, перерезанном ручьями, небольшими речками и долинами. Места эти Кучину известны хорошо — вот он и дремлет, не глядит по сторонам. Жалеет только, что Нанук не пошел с ним. Хороший старик, бесхитростный, на него всегда положиться можно. Два года назад напились они браги — Христофор и Нанук, обуяла их отвага и желание приносить пользу, ринулись они по берлогам, хорошо, что Пальму прихватили, отогнала она рано вылезшую медведицу с медвежатами, а то бы…

Даже сейчас краснеет Кучин, вспоминая свое молодечество, ничем, по сути, не отличавшееся от пижонства. «Арктиксмен, черт возьми! — думал он. — Стыд! Как сопляк-чечако… Хоть бы тут никто не вспоминал…»

В Нануке он был уверен — от него словечка не добьешься.

Винтер посторонился, открыл обзор, поманил Шнайдера. Варфоломей встал, пересел к нему. Винтер показал на дорогу. Впереди вездехода метрах в пятидесяти по следу мчались два песца, не сворачивая.

— Эх, телевика нет! — вздохнул Варя. — Далековато… Надо же! Прямо так и бегают!

— Пусть бегают… Дальше капканов не убегут!

Варфоломей снова пристроился на шкурах.

— Что там? — спросил Кучин.

— Песцы…

— А-а-а… — протянул Кучин и закрыл глаза.

«Профессионалы, — подумал Варфоломей, — их не проймешь. А вот если б сейчас бегемот появился из-за сугроба? То-то бы забегали!»

Он поймал себя на том, что сейчас, пока он не у дел, мысли его все чаще и чаще возвращаются к недавним дням, к событиям на Острове, одним из важнейших среди которых он считал знакомство с Ноэ. Ноэ удивила его — она держалась на равных, с добродушием гостеприимной хозяйки, и ничего наивного, простецкого, «аборигенского» он в ней на нашел. Признаться, ему даже хотелось уединиться с ней в другой комнате, просто так, поговорить ни о чем, о пустяках, без свидетелей, узнать, какие же они, женщины Острова.

Варфоломей никогда не сталкивался с местным населением, и знакомых среди северных людей у него не было. В нем давно укоренилось отношение к северу как к чему-то временному, временному этапу в биографии, случайному, который надо переждать.

Он уже меньше думал о Глории, чем о Ноэ. Наверное, так всегда бывает — то, что ближе, на какое-то время заслоняет от нас то, что далеко.

Все в ней поразило его. И удивительные глаза, и цвет кожи, и татуировка. И изящество, благодаря которому незаметной становилась даже ее полнота.

«Чего он к ней прилип?» — думал Машкин.

— Слышь! — крикнул он из-за стола. — Не твое, положи на место.

— Что? — не понял Варя.

— Все!

Похоже, нагловатый новичок Антошу раздражал.

А разговор был между тем у них вполне безвинный и вертелся вокруг сугубо материальных вещей.

— И песца здесь можно купить? — спрашивал Варя Ноэ.

— Зачем? — ответила она. — Его можно поймать.

— А клык моржовый достать? — показал он на череп моржа с клыками, валявшийся в углу.

— Можно выколотить. На Длинной косе с осени полно трупов. Там медведи кормятся. Чернов там будет работать — можно с ним съездить. А по дороге Горячие ключи…

— Мне рассказывали, там купаются.

— Я тоже туда поеду, с отцом. Нанук иногда собачек лечит. Лапки им греет.

— Помогает?

— Он сам от ревматизма вылечился.

— И никто тут из кости ничего не делает?

— Нет… делают на востоке Чукотки… Отец мне в детстве вырезал из клыка нерпочку, моржа и медведя. Это мои игрушки, до сих пор храню.

— Клык, он же ценный?

— Почти как слоновая кость.

— Вон у Ояра Гансовича сколько их лежит, а ведь можно из них много ценных вещей сделать, — вздохнул Варя.

— Один приезжий художник сделал композицию «Полет в космос», все удивлялись…

— Хорошо сделал?

— Хорошо-то хорошо, но художник не понял материала… Разве можно в кости выполнять космическую тему? Кость — традиционный национальный материал. Животных можно вырезать, бытовые сценки, сказочные сюжеты… А космос-то тут при чем?

— Форма… материал… содержание… идея… — будто бы про себя проговорил Варя.

— Может, так. А для космоса надо — во! — она вытянула руку к потолку, — гранит! глыбу!

— Вон сколько в доме камней, все красивые, — сказал Варя.

— Это Винтер сам насобирал...

— Вот из этого, — Варя взял с полки друзу аметистов, — можно кучу брошек, колец, кулонов наделать, а здесь так просто лежит, и все.

— Не просто. Камень красивый, а раз красиво — и глаз отдыхает и настроение улучшается, правда? — сказала она.

— В этом вот одном камне две моих зарплаты, если из него что-нибудь сделать, — упрямо гнул свое Варфоломей.

— Может, даже три, — простодушно согласилась она.

— А они, эти камни, так просто лежат.