Совершенно замечательная вещь

– Карл – инопланетянин?

– Знаю, звучит как полный бред. Может, он и не инопланетянин. Ну в смысле разве они вообще существуют?

– Конечно. Вопрос в другом: есть ли у них технологии и желание посетить нашу планету.

– Конечно?! – ошеломленно переспросила я.

– Да. Эйприл, ты хоть представляешь, сколько планет во Вселенной? Больше, чем снежинок за все зимы, вместе взятые! Ну или типа того. Не знаю точно, но цифра впечатляющая. Вот только шансы на обнаружение форм разумной жизни в основном равны нулю.

– А, так значит, новость про инопланетян – ничего особенного? – рискнула я.

– Смеешься?! Если они правда существуют, это важнейшее из всех важнейших дел! – заорал он.

– Тихо, ладно, хорошо, ладно, хорошо. – Я едва снова не ляпнула «ладно», но поймала себя на мысли, что меня вроде как заело. – Знаю, это невероятно, но у меня есть другие новости.

– Ты права, невероятно, раз сейчас что-то еще может иметь значение.

– Мы связались по скайпу, я рассказала ей о Последовательности Фредди Меркьюри, и Миранда ее разгадала.

– Что?! Эйприл, да чтоб тебя!

– Чего ты злишься??

– Не знаю! Я даже не уверен, что злюсь! У меня ощущение, будто я вижу какой-то странный и неприятный сон. А если нет, значит, просто в шоке и устал. В шоке-то мне можно быть?

– Да, конечно. Так что, мне рассказывать дальше?

– Ну да, – как-то не слишком уверенно ответил Энди.

Я передала ему соображения Миранды, что она обнаружила в цитатах и что, оказывается, на Амазоне можно купить уран.

– Итак, если ты думал, будто мы до этого устроили фурор, теперь у нас есть совершенно новая возможность, и я предлагаю ее использовать.

– Что ты имеешь в виду?

– Что, если я совершила Первый Контакт с внеземной формой жизни, это круче, чем вирусный ролик на ютьюбе.

– И?

– И об этом люди будут говорить до конца времен. Может, у нас получится сделать больший вклад в историю.

– У нас.

– Да. У нас.

– Эйприл, если – если! – это все правда, нами дело не ограничится. Каждый мировой лидер поспешит выступить с заявлением. Никто не станет тебя слушать.

– Именно. – Я помолчала. – Если только мы прямо сейчас не приложим все усилия, чтобы встать во главе истории. И если мы не осуществим Последовательность Фредди Меркьюри, пока никто другой не успел.

– Ты считаешь, кто-то еще мог догадаться?

– В комментариях под статьей уже идут разговоры. Если мы успеем, то станем не только первооткрывателями нью-йоркского Карла и инициаторами Первого Контакта с инопланетной цивилизацией, но и теми, кто расшифровал систему, которую пришельцы используют для общения с людьми.

– Эйприл, ты уверена, что это хорошая идея?

– Нет! На самом деле я уверена, что она плохая. Но прикинула другие варианты, то есть забросить тему и полностью от нее отойти, и ничего хорошего в них нет.

– Поверить не могу, что это я тебя от чего-то отговариваю…

– Я тоже! Вот и прекрати!

– Ты же понимаешь, что, возможно, Карл вовсе не пришелец?

– Да, но мы будем действовать так, будто пришелец. Принимать решения с учетом этой версии. Не станем о ней говорить. Если окажется, что мы не правы, что ж, потратим силы зря. Но если он инопланетянин, мы будем на три шага впереди прочих.

– А это хорошо? Разве не президент должен быть на три шага впереди всех, а не кучка… кто мы там такие?

– Не знаю, – честно ответила я. – Давай начнем, а там посмотрим, чем дело кончится.

Поэтому мы занялись тем, чему нас учили в колледже: создали бренд. Брендинг – это то, о чем дизайнеры много думают. Вы берете что-то вроде парфюма, автомобильной шины или жевательной резинки с ароматом задницы и задаете вопросы, которые не можете задавать. Какой смокинг надела бы эта шина на выпускной? Какой любимый фильм у этих духов? Вы пытаетесь представить продукт так, будто это человек.

Обратный процесс, когда делаешь из людей бренды, должен быть легким, верно? Они ведь уже люди… Вот только создание бренда завязано на процесс упрощения. В итоге вы понимаете суть этой долбаной шины. Поэтому брендинг человека также значительно выигрывает от простоты. Люди сложные, а бренды простые.

Маркетинг – это больше про «думать», чем «делать». Нам предстояло выяснить, что такое бренд Карла, что такое мой бренд и как эти индивидуальности станут частью друг друга. Мы должны были реально продумать ту роль, которая отводилась мне. Я не собиралась выдвигаться в президенты. Не собиралась становиться экспертом по национальной безопасности или науке. Но то, как мы определим меня, зависело от того, как мы подадим образ Карла. Мы решили, что Карл представляет собой власть, будущее и «другое». Я буду олицетворять человечество, слабость и мир «до Карла». Я бы уравновесила Карла. Стала бы балансом для всех истеричных личностей. Эдакий маленький, непритязательный гражданин, который прекрасно справляется с новой реальностью, так что и вам не стоит чересчур беспокоиться. Это была важная роль, я могла в нее вписаться, она была бы полезна, и это дало бы нам силу.