Совершенно замечательная вещь

– Он не связывался. – Внезапно все перестали смотреть мне в глаза. – Он сказал своему агенту.

– Его агент работает у вас?

– Его агентом является Дженнифер Патнэм.

Много мыслей одновременно пронеслось в моей голове, ни одна из них не была хорошей.

– Дженнифер Патнэм – мой агент, – очень медленно сказала я Робину, который изо всех сил старался выдержать мой взгляд.

– Она также агент мистера Петравики.

– Продолжай, – велела я и не узнала собственный голос. До этого момента я даже не сознавала, как зла.

– Она взяла его вскоре после тебя. Первой в индустрии поняла значение Карлов и решила, что обязана собрать всех связанных с делом клиентов. Я с ней ругался, говорил, что его поступки отвратительные и опасные. Она заявила, мол, мы работаем не за тем, чтобы решать, кто прав, кто нет, и пригрозила уволить меня и через суд запретить мне с тобой работать.

– Сколько ты об этом знаешь?! – почти крикнула я.

Он явно хотел объясниться, но я не просила объяснений, поэтому Робин просто сказал:

– Несколько месяцев.

– Месяцев, – повторила я. – То есть все время, пока Патнэм пыталась заставить меня лично встретиться с Петравики… вот те месяцы? Интервью, которое всегда окажется выгоднее для профессионального спорщика, а не для двадцатитрехлетнего графического дизайнера? Но какое это имеет значение, ведь в любом случае деньги шли в карман Патнэм? – Я замолчала, и Робин хотел заговорить, но я его перебила: – Месяцы, пока мистер Петравики взахлеб поддерживал экстремистов, которые убивали сотни людей и пытались убить меня? Но, эй, надо позаботиться об агентстве, так что давай просто опустим голову и будем обслуживать наших клиентов? Эти месяцы?

– Эйприл, мне очень жаль, когда я… мне пришлось молчать…

– Вон! – закричала я. Почему-то я не плакала. Мне казалось, я должна плакать, но не нашла внутри ничего, кроме гнева.

Губы Робина сжались, а лицо исказилось. Он едва не плакал, но просто встал с кровати.

– Если я тебе понадоблюсь…

– Извини, если я неясно выразилась, ты уволен, – холодно прервала я.

Робин молча повернулся и вышел из комнаты.

Мне хотелось лишь свернуться калачиком и вернуться в Сон. Вернуться к моей мечте, которую Карл создал только для меня. Но Питер Петравики решил Последовательность и сделал это без Сна, а значит, я тоже могла.

– Это было некруто, Эйприл, – сказал Энди.

– То есть?

– Робин всегда только тебе помогал. Все последние полгода он ежедневно был рядом, даже не ждал благодарности. И я не уверен, что ты хоть раз сказала ему спасибо.

– Всегда только помогал? Питер Петравики создал движение, которое пыталось убить меня. Движение, которое дестабилизировало всю ПЛАНЕТУ, Энди! Боже, у нас нет на это времени. Они решили Последовательность, значит нам тоже нужно.

Энди вздохнул. Затем развернулся и пошел к двери.

– Ты куда? – спросила я более требовательно, чем собиралась.

– Я не знаю, Эйприл. – Он повернулся ко мне. – Я собираюсь уйти. И не знаю, буду ли я рад видеть тебя здесь, когда вернусь.

– Ну, тогда меня здесь не будет, – ответила я.

Он посмотрел на Миранду, затем на меня:

– Удачи вам обеим.

Я не думала, что когда-нибудь увижу такое выражение на лице Энди Скемпта. Язвительность, отвращение и глубокую усталость. Он вышел за дверь.

Хотела бы я сказать вам, что тогда все поняла, но нет. Я не поняла, что мы неделями колесили по стране в рамках того тура, мы втроем, и Энди внезапно перестал цепляться только за меня. Мы все так много работали, может быть, я не заметила, что Энди и Миранда проводили все больше и больше времени вместе. Они оба были веселыми и умными, а Энди боялся сделать первый шаг, возможно, потому, что потратил годы, прекрасно понимая: сделай он шаг мне навстречу, нашей дружбе пришел бы конец. А потом однажды ночью мне стало одиноко, скучно, я все ему испортила. Но нет, я понятия не имела.

Миранда подошла ко мне и села на край кровати; ее сочувствие перевесило смущение.

– Сейчас просто очень напряженное время.

– Дело не только в этом, – ответила я.

Она наклонилась обнять меня, и я, конечно, пришла в ужас.

– Мне нужно позвонить Майе, – сухо сказала я.

Миранда вздохнула:

– Я понимаю.

– Чего?

– Ничего, – ответила она, словно сжавшись. Миранда была старше меня, выше меня, умнее меня – и боялась меня.

– Что касается Последовательности, Майя наш эксперт. Мы не можем просто дать Защитникам выиграть.

– Хорошо, Эйприл.

Я знала, что она не поверила мне, и да, Миранда была абсолютно права. Я не хотела ее обнимать. Я не хотела иметь девушку. Не хотела беспокоиться о ком-то еще. Мне действительно нужно было поговорить с Майей. Но она была также удобным поводом оборвать эти отношения, потому что у меня хобби такое – разрывать отношения.

Я встала с кровати. Уже начала думать о ней как о своей кровати, но это чувство внезапно испарилось.

– Миранда, можешь остаться здесь и позаботиться о том, чтобы программа была готова к запуску, если я смогу получить пароль?

– Уже все готово. Кажется, – добавила она, совершенно на себя не похожая. Я привыкла к тому, что Миранда до смешного уверена во всем.