Совершенное преступление. Заговор искусства

К счастью, все это ложное заключение, продиктованное слепой и нелогичной верой. Однако, если избавиться от религиозных предрассудков и оставить лишь гипотезу симуляции, мысль Госсе открывает удивительные горизонты и вполне серьезные возможности. Это даже похоже на пророчество, которое полным ходом осуществляется на наших глазах: все наше прошлое на самом деле постепенно перемещается в ископаемый окаменелый симулякр, а человек наследует злой дух искусственности [artifice], принадлежавшей Богу. Виртуальное воссоздание [reconstitution] генезиса рода людского является отныне делом самого человека, и оно принимает вид виртуальной реальности как нашего прошлого, так и будущего.

Мало того, что наши окаменелости каталогизируются, инвентаризируются, интерпретируются и реинтерпретируются в соответствии с новыми гипотезами и циклами научной моды, – все это выглядит как кинематографическая обработка (монтаж, кадрирование, освещение, секвенция, наплыв) гео– и археологического материала, объективная реальность которого становится все более неосязаемой. Эти ископаемые следы напоминают микрофизические частицы, которые существуют для нас лишь в виде следов, оставленных ими на наших экранах.

Нагромождение [accumulation] следов и противоречивых гипотез оставляет тот же самый привкус сомнения, относительной [relative] вероятности. Об объективности этих ископаемых следов не может быть и речи. Их статус реальности и, следовательно, доказательство проблематично, а их статус объектов внезапно оказывается недостоверным из-за самой точности их инвентаризации и методов анализа. Эти следы становятся гиперреальными, как и любой «предмет изучения», отслеживаемый вплоть до его мельчайших деталей: всякое «научное» исследование заканчивается истреблением своего реального объекта.

Естественно, за всем этим стоит уже не Бог, как у Госсе, а наш собственный когнитивный аппарат, с помощью которого мы стираем следы нашего существования, уничтожая доказательства нашего чувственного мира [Платон]. Мы заменили собой Бога из «Омфалоса» в изобретении полностью фиктивного прошлого. Однако есть разные пути симуляции. А именно: хотя Бог-иллюзионист Госсе полностью на пустом месте, буквально из ничего выдумал следы прошлого рода людского, его акт сотворения положил начало реальному миру и истории. Созданные и приведенные в движение [mise en place] таким образом вещи направляются к своему конечному пункту предназначения, независимо от своего иллюзорного прошлого. Этот спецэффект божественной изобретательности [imagination] или ирония Творца не влияет на настоящее положение вещей. Тогда как мы больше не разделяем реальность и симуляцию. Для нас вопрос пупка Адама (которого у него не должно было быть, поскольку Адам не был рожден от женщины, но который необходимо было изображать на картинах, чтобы скрыть божественный произвол первоначального акта [сотворения]) уже даже не возникает: теперь весь род людской необходимо наделить подобным пупком-обманкой [trompel'oeil], поскольку больше не осталось и следа какой-либо пуповины, соединяющей нас с реальным миром. Пока мы все еще рождаемся от женщины, но вскоре, с поколением, порожденным in vitro [зачатый в пробирке], мы вернемся в «безпупковое» состояние Адама: у будущих «человеческих существ» уже не будет пупка.

Метафорически мы уже находимся в «Пупе лимбов»[45]. Не только следы нашего прошлого становятся виртуальными, но и само наше настоящее предано во власть симуляции. Это как если бы Бог Госсе, гораздо более злой и коварный [diabolique], чем тот его себе представлял, в своем непостижимом ироническом замысле расширил бы свою божественную симуляцию до границ будущего. Или даже больше: симуляция прошлого в итоге оказалась бы не шуткой, но неизбежным следствием всеобщей симуляции нашей нынешней жизни, следствием логического расширения нашей Виртуальной Реальности.

Вся эта теологическая аллегория поднимает весьма актуальные вопросы. Является ли эта симуляция делом благого Бога или кознями злого? Имеет важное значение также то, является ли виртуальная иллюзия, в которую мы погружаемся, благой иллюзией, или же, двигаясь дальше в этом направлении, мы лишь втягиваемся в стратагему согласно, на этот раз, сознательному выбору рода людского, увлеченного идеей плетения искусственной, рукотворной судьбы. Быть может, он лишь мечтает отомстить за себя, искажая божественное Сотворение мира, изменяя его систематической симуляцией, превращая мир в полный артефакт, глумясь тем самым над Судным днем?