Совершенный изъян

– Кровь, да. – Алла откинулась в кресле и взглянула, сощурившись, сначала на Петра, потом на Вика; можно было подумать, что её заставляют разглашать секретную информацию. – А больше ничего и не надо. Конечно, чип там и другая хитрая технология.

– Хитрая технология. Понятненько! А то я шестой год трублю, и всё как-то по хер было, а Петю тут, понимаешь, любопытство разобрало.

– А что тебе не по хер, Виктор? – вздохнула Алла.

– Тоже верно! – хохотнул Вик. – Ладно, мне бы кофейку глотнуть.

– Да, да! – Алла показательно помахала перед лицом раскрытой ладонью. – Тебе не помешает.

Вик, хлопнув дверью, вылетел в коридор.

– Ладно. – Пётр посмотрел на Аллу, попробовал улыбнуться, но улыбнуться почему-то не вышло, как будто всё его лицо омертвело от холода. – Я, пожалуй, тоже пойду.

– И мне пора. Смена-то закрыта. Это Светка, – Алла покосилась на терминал, – курва такая, опять опаздывает!

– Хоть раньше не уходит.

– Ещё бы она раньше уходила! Долго бы её тут продержали! А щас поди найди работу! Но всё равно. Вот ведь вот зараза! Давно уже здесь должна быть.

Алла спрятала считыватель в ящик стола и поправила выбившийся из причёски локон.

– Ты что-то бледный сегодня. Нездоровится?

– Да так. Устал просто.

– Тяжёлая смена, да.

– Ладно! – Пётр всё-таки выжал из себя улыбку. – Пойду, пожалуй. Попробую отоспаться.

– До встречи.

Пётр остановился у двери.

– Слушай, – он обернулся, – вопрос есть один. Ты, может, знаешь?

– Что за вопрос?

– Не в курсе, что это за штука?

Пётр вернулся к столу и вытащил из куртки кристалл.

– Видала я такие! – закивала Алла. – Это вроде карты памяти, но не совсем. Очень дорогая, кстати, вещичка. Сейчас это вообще в моде. Можно?

Она осторожно взяла у Петра кристалл, покрутила в руках, присмотрелась к чему-то, нахмурилась и положила на стол, скривив губы.

– Поломан он, разбил его кто-то. У тебя он откуда вообще? Не купил, надеюсь?

– Нет, стал бы я покупать, не знаю что. Нашёл.

– Может, выбросил кто. Там видишь трещина-то какая. Молотком, что ли, по нему прошлись.

Пётр схватил со стола кристалл, испугавшись на секунду, что Алла сейчас смахнёт его, как мусор, в корзину для бумаг.

– А зачем вообще эта штука нужна? И почему так выглядит? Она как оплавленная.

– Я ж говорю, это мода такая. Уникальная вещь, щас это прям очень любят! – Алла изобразила одухотворённое лицо и посмотрела в потолок, на грязно-серые разводы. – Кристалла такой формы больше ни у кого нет, это тебе не дешёвка из принтера. И данные хранятся только на нём – и больше нигде. Только вот хрупкие они, кристальчики эти.

– Вообще нигде не хранятся? А в синьке?

– А вот и нет ничего в синьке! Кристалл ни с чем не синкуется. Уникальная форма, уникальные данные. Потерял – и пиши пропало.

– Глупость какая! И на хера… Зачем это нужно?

– Петя, я ж тебе говорю, модно это. У меня дочурка такой страшно хотела, но они дорогие безумно. На них обычно призрака своего записывают, и тот в синьку не загружается никогда. Призраку рассказывать можно о всяком, секретничать с ним. – Алла снова мечтательно посмотрела в потолок. – Получается что-то вроде дневника. Но не совсем дневник.

– Призрак – не призрак, дневник – не дневник.

– Молодёжь!

– И чего, считать из него теперь ничего нельзя?

– Да может, и можно. Я-то откуда знаю? Думаешь, если я за ящиком, – Алла шлёпнула ладонью по терминалу, – весь день сижу, значит должна во всей этой хитрой технологии разбираться? Да и зачем тебе оттуда что-то считывать? С такими девочки обычно ходят.

Алла издевательски улыбнулась. Пётр заметил у неё пятнышки помады на зубах.

– Интересно просто.

– Всё-то тебе интересно. Следователь, понимаю. Это у нас тут только ничем не интересуются. Откатал смену, выпил, проспался и снова на смену.

– Ладно, не бери в голову! Проехали! Пойду я. С ног валюсь уже.

– Ты зайди на досуге в магазинчик какой-нибудь, где технику продают. Там тебе всё и распишут. Так, глядишь, и узнаешь чьи-нибудь девичьи тайны.

Алла хихикнула.

– Хорошо, спасибо! – Пётр приоткрыл дверь.

– Это кого-нибудь из этих? – тихо спросила Алла. – Мерзлячек?

– До завтра! – сказал вместо ответа Пётр. – То есть…

– Я поняла.

Вик стоял, облокотившись на кофейный автомат, и сонно водил у себя под носом пластиковым стаканчиком, как ваткой с нашатырём. Пётр уселся напротив, под табличкой с надписью «Не курить!», и вытряс из пачки сигарету, которую доставал уже дюжину раз – захватанную и помятую, с пожёванным фильтром.

– Тебя хоть на доску почёта! – заявил Вик и прихлебнул кофе.

– Да пошёл ты.

– Чё домой не идёшь?

– Сейчас пойду. – Пётр прикусил фильтр. – Прийти в себя бы хоть немножко.

– Аллку ждёшь? – осклабился Вик.

Пётр прикрыл ладонью лицо.

– Никого я не жду. У меня в глазах до сих пор всё двоится. Хоть до дома бы дойти.

– Так и не отпустило?

– Немного отпустило, но всё же… – Пётр вытащил изо рта сигарету. – Давно такого не было.

– Если чё, в техничке аптечка висит.

– На стене которая? Она разве не пустая?

– Сходи да посмотри, чё! – Вик подул на кофе. – Капли вроде были какие-то ебучие.

– Именно таких мне сейчас и не хватает.

Вик хохотнул.