Совершенныи вид (СИ)

– Ничего. Я ведь сама хотела поговорить. Просто… просто все это так… – Дафна зажмурилась, тщетно пытаясь сдержать хлынувшие из глаз слезы, и тогда Леонард, продолжая обнимать ее, наклонился и коснулся осторожным поцелуем сперва ее мокрой щеки, а затем, слегка помедлив, и дрожащих губ. От этого давно забытого, ошеломляющего ощущения чужих губ на своих девушка на мгновение замерла, не отвечая на поцелуй, но и не пытаясь отстраниться – и лишь когда руки Леонарда скользнули ниже, обвиваясь вокруг ее талии, неуверенно сделала шаг назад.

– Кажется, мы перебрали вина, – прошептала она, чувствуя спиной прохладную поверхность окна: дальше отступать было некуда.

– Дело не в вине, и ты это знаешь. – хрипло ответил Штром. Шагнув к Дафне, он уперся ладонями в стекло по обе стороны от нее и наклонился к ее лицу, так, что она ощущала на коже его теплое, слегка учащенное дыхание. – Я не собираюсь извиняться за свои чувства к тебе; я долгое время боролся с ними, пытаясь держаться на дружеской дистанции – но отрицать очевидное бессмысленно. Да и ты ко мне что-то испытываешь.

– Ты мой близкий друг – и дорог мне, – начала было Дафна, глядя на него снизу вверх и чувствуя себя загнанным в ловушку зверьком, но он резко прервал ее, качнув головой:

– Нет! Не надо говорить мне о дружбе. Ди, я тоже любил Адриана, и мне его чертовски не хватает – но жизнь идет своим чередом, и мы не должны отказываться от нее лишь из чувства долга или вины – или верности тем, кого потеряли, и кто бы только порадовался нашему счастью. Целый год прошел – позволь себе быть живой! Тебя ведь тоже влечет ко мне, правда?

– Это просто физиология, – пробормотала она, упрямо вздернув подбородок.

– Даже если так – зачем ей противиться? Возможно, это бы стало началом чего-то большего….

– Большего? Ты же никогда не был сторонником серьезных отношений! А я не хочу портить нашу дружбу короткой интрижкой…

– У меня никогда не было серьезных отношений потому, что я не хотел их иметь ни с кем, кроме тебя, – заявил Леонард с обескураживающей нежностью и, к огромному облегчению Дафны, разомкнув, наконец, кольцо своих рук, отступил назад.

– В одном ты права: мы выпили, устали и оба выбиты из колеи всем произошедшим, – он пригладил окончательно растрепавшиеся волосы и взглянул на Дафну со своим привычным холодным спокойствием – маской, всего на несколько минут обнажившей перед ней его душу. – Я хочу, чтобы ты все обдумала на трезвую – во всех смыслах – голову. Разобралась в своих чувствах. В своих я давно уверен…

– Почему мы не можем просто оставить все, как есть? – тихо спросила его Дафна. – Или ты больше не хочешь быть моим другом?

– Я всегда буду твоим другом, Ди. Но и всегда буду желать стать для тебя кем-то большим.

Вздохнув, Штром опустился на диван и легонько похлопал по нему ладонью, приглашая девушку присесть рядом:

– Иди сюда. Пожалуйста. Обещаю, я больше не позволю себе ничего лишнего.

После недолгих колебаний Дафна уступила – и удивленно уставилась на Леонарда, когда он, взяв одну из маленьких диванных подушек, устроил ее у себя на коленях.

– Давай-ка, приляг, – велел он, кивков указав на подушку. – Помнишь, после смерти Адриана я иногда оставался у тебя, чтобы посидеть рядом, пока ты не заснешь?

– Мне это помогало, – кивнула она, поежившись при воспоминании о том долгом периоде бессонницы – и сменивших ее затем ночных кошмарах.

– Я готов снова посторожить твой сон, пока ты отдыхаешь. Серьезно, Ди, вид у тебя такой, будто ты держишься на ногах из последних сил. Конечно, если хочешь, я уйду и оставлю тебя одну – только скажи…

– Нет. Не уходи. Не могу… не хочу оставаться сейчас в одиночестве.

Она улеглась на бок, поджав под себя босые ноги, и, только опустившись щекой на восхитительно мягкую подушку, поняла, насколько устала за последние сутки – от переживаний, слез, тягостных, грустных мыслей… Пальцы Леонарда принялись легонько перебирать прядки ее волос, выбившиеся из узла на затылке, и она закрыла глаза, чувствуя, как медленно погружается в дремоту под заполняющую комнату колыбельную дождя.

– А как же ты? – пробормотала она, почти уже уплыв за грань реальности. – Ты ведь всю ночь не спал…

– Обо мне не беспокойся. Я свое еще наверстаю.

Дафна вздохнула, покорно отдаваясь сну, накрывшему ее, точно теплая морская волна. На этот раз ей снился не Адриан, но Леонард, с которым она стояла на вершине скалы, где когда-то погиб ее муж – а вокруг шумели, низвергаясь с небес и пенясь меж острых каменных зубьев далеко внизу, нескончаемые потоки воды.

– Будь со мной, – произнес Леонард, шагнув ей навстречу – насквозь мокрый, с хищно горящими глазами – и приник к ее губам настойчивым поцелуем, отдающим терпким привкусом вина и отчего-то – крови.

***

– Поверить не могу, что все это произошло на самом деле, – сказала Кейра, вертя в дрожащих пальцах стакан с виски. Она уже минут двадцать сидела за кухонным столом, но за все это время едва пригубила свою выпивку – просто таращилась куда-то невидящим взглядом, и в глазах ее, окруженных темными пятнами потекшей туши, плескался ужас.