Совершенство – подводный остров

Абсолютно серьёзно Виктор Захарович утверждал, что во время своего последнего существования, перед тем, как появиться здесь, на теплоходе «Дриада», он находился в образе и в состоянии камня на какой-то огнедышащей планете. При этом он мыслил и жил. Он был не совсем простым камнем.

– Возьмите себя в руки, Виктор Захарович! – сказал Сафаров. – Перед тем, как появиться здесь, там, на пустыре, у пруда, вы ничуть не были похожи на булыжник. Пенсионер, с неуёмными фантазиями в голове.

– Но мне кажется, что это происходило до того, как я был раскалённым камнем, – возразил Таволгин. – Инженером, а потом и пенсионером, на Земле-Один я стал позже.

– Удивительно, что вы не понимаете, что такого не могло быть. Ведь мы же с Маргаритой встречались не с пустым местом, а с реальным человеком.

– Наверное, этого я никогда не смогу понять, да и ты тоже.

– Вы окончательно сошли с ума, Виктор Захарович. Сейчас я понимаю только одно. Нам, троим, необходимо выбираться отсюда. Ясно, что здесь никто не нуждается в нашей помощи. Значит, нам надо как-то возвращаться на пустырь.

Таволгин заверил молодого человека, что помнит об этом. Но ведь требуется время разобраться во всём происходящем. Ведь не просто же так они оказались на борту «Дриады». Случайностей не бывает, и во всём имеется пусть скрытый, но смысл.

Терпения Сафарову было не занимать. Он, собрав всю свою волю в кулак, продолжал слушать обезумевшего старика. Тот «городил» много несуразицы. Даже простую, допустим, бутылку из-под лимонада, он считал живым существом, что ни в какие ворота не лезло. Но если вдуматься, то, в чём-то, возможно, Таволгин и прав. Но вникать в такие, как бы, тонкости Алексей не хотел. Ему достаточно было того, что он, не желая быть участником непредсказуемых событий, попал в неведомый мир. Да и Маргарита пошла на поводу у шального старика, так сказать, Хранителя пустыря.

Что там остро необходимо требовалось хранить? Поляны, заросшие травой или пруд с мелкими рыбёшками и чахлыми кувшинками? Что?

Но Таволгин пытался объяснить необъяснимое. Что такое человек? Всёго лишь, ничтожная часть Мирозданческой Энергии. В его оболочке большое количество существ (элементалов), которые, как бы, формируют условно цельное «я». Но ведь человек, как и лягушка, как коробка из ботинок, подобно реке, постоянно меняется.

Вот и на самом деле, получается, ложится спать один человек, а просыпается уже… другой. А тот с сотнями всяких разных существ уже… ушёл. Но все они, уходя, оставляют полную информацию о себе и своих действиях в покинутой оболочке (предположительно, в позвоночном столбе). Поэтому это самоё «я», как бы не очень-то изменяется. Но, всё же, перемены всегда налицо.

Бывают и сбои. Наступает и определённое время, когда из тела больше уходит элементалов, чем в него поселяется. Их жилище не то, чтобы пришло в негодность, а просто тоже готовится к… переходу, к иным превращениям.

– Я начинаю понимать, к чему вы клоните, уважаемый профессор, – с досадой заметил Сафаров. – К тому, что мы с вами, как бы, находимся в… загробном мире…

– Ничего подобного, Алексей! Никаких загробных миров не существует. Жизнь вечна. Энергия постоянно перераспределятся, изменяется… Неужели ты об этом забыл или не знал? Просто, моё земное «я» соединилась с… Мирозданческим. Потому я теперь и вспомнил кое-что. Да и в любой жизни нам приходящие и уходящие элементалы не дают возможность оживить в памяти всё.

– Но вы ушли в сторону. Не ответили, где мы сейчас находимся, – предположил Алексей. – К вам ведь вернулась память, Виктор Захарович.

– Мы снова вернулись в земную жизнь. Да ты ведь и так знаешь, что мы на Земле-42.

– Мне кажется, что я это знаю. Но откуда? Приходится опираться только на собственную интуицию и на ту информацию, которая пришла ко мне, к Маргарите, к вам извне.

– Эта планета очень похожа на нашу, на ту самую, с которой мы отправились в путешествие. Я имею в виду, конечно же, прежде всего Россию, Москву, новый микрорайон, пустырь. Я в своём образе, человеческом. Наконец-то, я снова стал профессором… А мне приходилось перед этим ни один раз рождаться и умирать. Но смерти, как таковой, нет. Пойми!

– Зачем вы мне это рассказываете? Вы считаете, что мы должны застрять здесь, на неизвестной планете? Какой смысл? Мы ведь тут – никто. Пришельцы.

– Я всё понимаю и теперь… помню. Но ты послушай старика. Послушай! Не пожалеешь. Это необходимо знать.

– Я слушаю.

– Идёт перераспределение энергии. У Господа не существует ничего мёртвого и всё имеет духовную субстанцию. Мы часть его, а потому он не позволит даже мельчайшей крупинке своей сути исчезнуть или… умереть, как говорится. Да и куда? В Мироздании, вечном и бесконечном, нет и не будет помоек.

– Значит…

– Значит, кто-то очень мудрый и ловкий взял наши клетки и возродил нас… в том виде, в каком пожелал. Ясно, что из моей могилы, что находится на кладбище под Москвой, просто взяли часть кости… Достаточно, чтобы воспроизвести тело и потом дать приют тем элементалам, которые похожи на давних, минувших.