Совершенство с характером

Я не стала возражать, молча сорвалась с места. Такси приехало быстро, но мне дорога была каждая секунда. Я мчалась к дочери. Парковка у больницы была переполнена. Пока таксист искал место, я сто раз успела порадоваться, что не приехала за рулем сама. Я бы точно снесла тут пару бордюров к чертовой матери! Не дождавшись, пока мы припаркуемся, сунула водителю деньги и выскочила, не обращая внимания на его вопли.

Я влетела в приемный покой и тут же наткнулась на медперсонал.

— Девушка, вы куда? — спросила полная медсестра, огромной стеной перегородившая мне вход.

— Здравствуйте! Сюда вчера вечером привезли девочку, Злату Воронову, как мне ее увидеть? — на одном дыхании выпалила я.

— С ума сошли! — возмутилась медсестра. — Часы посещения давно окончены, а у нее вообще пневмония, ее из палаты не выпустят.

— Ну, мне очень надо! — я разрыдалась прямо перед медсестрами. Напряжение последних часов дало о себе знать.

— Э…А вы ей кто? — растерялись они от такого накала страстей.

— Мать! Вернее, почти мать! Я ее удочеряю, а мне сообщили только что… — всхлипывала я, радуясь, что Максима нет рядом. Не хотела бы я, чтобы он видел меня в таком состоянии. Мне принесли водички. Я выхлебала все шумно, стуча зубами по граненому стакану.

— Обратитесь к лечащему врачу, если он разрешит, может и пройдете, — сочувствующе сказала одна из медсестер.

— А где его найти? — я старалась взять себя в руки, но пока получалось так себе.

— Пойдемте, я провожу.

Мы долго шли по больничным коридорам, потом попали в какой-то кабинет. Лечащим врачом оказался пожилой мужчина, худой и высокий, у него был очень уставший вид.

— Ну что опять случилось? — недовольно спросил он нас.

— Это мама к Злате пришла, — объяснила молоденькая медсестра, видя, что я еще не в состоянии говорить.

— Мама? Мне сказали, девочка из детдома, — удивился врач.

— Я ее приемная мама, — быстро проговорила я, старательно вытирая слезы. — Она пока живет в детдоме, но я собираю документы, она меня хорошо знает…

— А, так это вас она все время зовет?

— Меня! — я снова заплакала.

— Ну-ну, перестаньте, — смутился доктор. — Вот, надевайте халат, я вас проведу.

— Спасибо! Спасибо! — я с трудом попадала в рукава огромной белой хламиды. Скоро мы опять шли по длинным коридорам.

— Злату привезли вчера поздно вечером, — говорил мне доктор. — Сложная девочка. Все время вырывалась, не давала себя осмотреть, плакала. Постоянно звала маму, мы этому очень удивлялись, она ведь из детдома. Дали ей успокоительное, возможно, она и сейчас спит, — он обернулся ко мне и отпрянул. Видимо, я выглядела не лучшим образом, особенно после его слов. Он остановился, схватив меня за руку. — Эй, молодая леди, так не пойдет, — строго произнес он. — Я веду вас на свидание с больной дочерью. Это ее надо лечить, а не вас. А я чувствую, что сейчас мы будем спасать именно вас.

— Ничего, доктор, спасибо, я в порядке, — я мягко отняла руку и выпрямилась. — Не переживайте за меня, я просто уже две недели на нервах. Сейчас пройдет.

— Вам точно не нужны капельки?

— Успокаивающие? Нет, что вы. Пойдемте скорее к Злате.

Мужчина провел меня к одной из палат, зашел вместе со мной. В палате было еще трое детей, но они были совсем маленькие, с ними лежали мамы и о чем-то тихо разговаривали. Злата лежала недалеко от окна с закрытыми глазами. Она была так бледна, что у меня сжалось сердце. Я бросилась к ней, схватила за тонкую ручку. Бедная моя, когда ж ты ела последний раз?

— Доченька…

— Мама? — она открыла глаза. Оказывается, она не спала. Слезы тут же высохли на моих глазах. Я взрослая, я сильная, я — мама. Моя дочь не должна видеть, что я плачу. Ей и так плохо.

— Да, золотце, это я, — я гладила ее по спутавшимся волосам. — Как ты себя чувствуешь?

— Похо. Забеи меня! — она попыталась сесть, но я ей не дала. Наклонилась к ней сама и крепко обняла хрупкое тельце. Она тоже вцепилась в меня намертво.

— Я не могу тебя забрать, дорогая, это же больница.

— Забеи, забеи, — хныкала она.

— Ну что ты, не плачь. Обязательно тебя заберу. Помнишь, как мы договаривались — когда на деревьях расцветут цветочки.

— Узе еть! Я виила.

— Ты видела на земле. Это одуванчики. Желтенькие такие, да?

— Да.

— Они раньше всех появляются. А сейчас начинают цвести вишни и яблони. На улице так красиво сейчас!

— И мы пием тамой?

— Конечно, поедем домой! Обязательно. Но попозже. Ты как раз поправишься, выздоровеешь, и я тебя заберу отсюда.

— К тете Есе?

— А ты хочешь туда?

— Неть, — она яростно покачала головой.

— Тогда мы поедем в дом, где живут твои кролики. Помнишь тот дом?

— Да, — в ее глазах появился интерес. Видимо, вспомнила пушистых зверьков.

— Только ты должна мне помочь. Поправляйся быстрее. Знаешь, как?

— Как?

— Слушайся дядю доктора, — я показала на врача. Дочь отцепилась от меня и посмотрела на мужчину, стоявшего рядом. — Он тебя будет лечить. Слушать, колоть уколы, давать лекарства. Ты должна все выполнять, а еще хорошо кушать и спать.

— Пать?

— Да, спать как можно больше.

— А ти?

— А я буду приходить к тебе каждый день, — я обернулась на врача, — если можно, конечно.