Сovert Netherworld. Бесконечность II. Медальон погибшей принцессы

– Ладно – сдался он – полезем сквозь листву и ветки. Только ещё не ясно ищут нас или нет.

Словно бы в ответ молодому человеку где-то вдалеке раздалось жужжание. Снори зашипел, призывая всеобщее внимание. Кристина, не раздумывая бросилась в траву, увлекая за собой спутников. Километрах в пятидесяти от них промелькнул и сразу скрылся стреловидный силуэт боевого дрона.

– Ещё возражения будут? – улыбнулась Ксения, поднимаясь с колен и отряхиваясь.

Кирсанов осклабился.

– Я передумал – сказал он – в лес, так в лес.

Даже небольшой опушки у леса не обнаружилось. С первых же шагов их обступили высокие деревья и чем дальше путники забирались, тем гуще деревья росли. Дорога перетекала из одной чащи в другую, лишь изредка уступая место солнечным прогалинам, которые путники старались пройти как можно быстрее опасливо вглядываясь в небеса. Один только Снори весело бежал по сухой земле, обнюхивая её носом в поисках пропитания.

Часов через шесть после полудня путники вышли на огромный зеленый холм. Здесь они задержались, чтобы осмотреться и им наконец предстали: оканчивающиеся зеленые шапки, небольшая заболоченная равнина и полоска камней в тумане, чуть западнее. Это и были катакомбы.

– При хорошем темпе, завтра в это же время будем на месте – утвердительно сказала Кристина.

– Вестимо – согласился Кирсанов – только вот, куда мы пойдем потом?

Этот вопрос молодого человека был может быть и поспешен, но по сути верен. Только вот ответа на него у Кристины не было. Они пройдут этот лес. Бог даст пройдут и катакомбы. Что будет после? Куда им тогда направить путь? Долго ли они смогут водить за нос Аристова?

– Я об этом ещё не думала – честно призналась девушка – слишком неопределенным, кажется, любой выбор. Знаешь, когда перед тобой загадка иногда надо просто нестись по ветру.

Ветер донес двойное жужжание. Видно, что уже сразу два дрона обшаривали лес.

– Мы засмотрелись – сообщила Ксения – давайте спускаться.

Путники торопливо спустились с холма и вновь зарылись чащу. Может быть это было воображение, но Анне показалось, что сразу после их спуска холм накрыла крылатая тень.

Тем не менее, чуть пройдя дальше, они вновь остановились. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, а идти по лесу ночью это последнее дело, ещё в болоте увязнешь. Фонари же, хоть они и имелись, включать было опасно, ведь их свет можно было заметить в воздухе. Волей-неволей пришлось сделать привал, благо для него нашлось прекрасное местечко – небольшой овражек, как раз пригодный для того, чтобы зарыться в него. И сухой и от ненужных глаз спрячет. Расстелив мешки, путешественники забрались в них и довольно скоро заснули. Все, кроме Кристины, которая спать не хотела и согласилась подежурить.

Девушка, расправив одежду, вытянула, согнув в коленях ноги, сидела, прислонившись к дереву и вертела в руках свое кольцо. Было видно, что в её голове несся вихрь противоречивых мыслей.

Кирсанов размял мышцы шеи и некоторое время наблюдал за девушкой. К нему рядом неслышно подвинулась Ксения.

– Она странная – шепотом констатировал молодой человек – непохожа на других. В ней какая-то особая аура. Присутствие чего-то… чего-то иррационального.

Авалова флегматично пожала плечами.

– Не знаю – тихо сказала девушка – Она всегда была особенной, не похожей на одного беззаботного молодого человека, сидящего сейчас рядом – Ксения похлопала коллегу по плечу – Время, мой дорогой друг, время меняет всё, в том числе и нас – она вздохнула – время и наши поступки. Но заверяю, что это далеко не всё, что тебе предстоит узнать о ней.

Кирсанов удивленно посмотрел на Авалову. Девушка лишь пространно улыбнулась.

* * *

Наташа сидела на холодном металлическом полу камеры центральной тюрьмы Петерштадта. Её руки были по-прежнему закованы, словно бы она, без наручников, могла устроить какую-то диверсию.

Девушка сделала глубокий вдох и попыталась внутренне успокоится. Это было трудно. В этом месте всё было спроектировано таким образом, чтобы пленник постоянно чувствовал отчаяние и свою беспомощность перед карающей машиной государства. Нервная система человека одновременно его враг и союзник. Нет более гармоничного, чем человек с эмоциональным и чувственным равновесием и нет более разрушительного, чем человек с расшатанными нервами. Это видно даже по наружности человека. Тот, кто хочет подчинить человека первым делом, должен расшатать его нервную систему. Убрать рефлексию и рациональность и превратить в загнанного зверя. А там, где человек обращается в зверя утрачивается духовность.