Сovert Netherworld. Бесконечность II. Медальон погибшей принцессы

– Не скрою вы меня заинтересовали – прошептала Охотница – изучая рассказы о вашей принципиальности и независимости, я пришла к выводу, что вы неправильно используете ваши качества. Вы слишком покойны и бесстрастны. Вы равнодушно смотрите, как стони тысяч людей вынуждены страдать в ожидании справедливости, пока вы и такие как вы обсуждаете законы на бесконечных заседаниях, хотя вы бы могли им помочь. И к кому же обращаться этим обездоленным людям? Они идут к нам, за защитой. Мы те, кто спасает человечество от самих себя.

Наташа закусила губу. Она старалась сохранить лицо, твердя про себя, что ее собеседница, конечно же, преувеличивает, переворачивает все с ног на голову, но от этого слова Охотницы не переставали быть… ну хотя бы полуправдой.

– Эка вы все вывернули, Анастасия Николаевна – сухо заметила девушка – значит, сначала вы развращаете депутатов и чиновников, освобождаете места под своих кандидатов, устраиваете дорогие банкеты и турпоездки, а после вы говорите о защите обездоленных. Странная у вас логика.

– Мы не порождаем коррупцию – возразила Анастасия – мы лишь заставляем людей проявлять себя и меняем мир самыми различными способами. Поверьте, что Организация это не кучка расчётливых автократов, опьянённых властью и помешанных на контроле. Мы всеми силами пытаемся остановить разрушение человека самим собой, ибо иллюзия абсолютной свободы приводит к коррупции и разрушению, разве не так?

– Вовсе нет – возразила Наташа – когда человек свободен, то он способен распоряжаться своей жизнью и не слушает чужие голоса. Только свой собственный, который идет свыше.

– И всё-таки ему вкладывают этот голос, не так ли? – ехидно спросила Анастасия – так почему же не доверить вложение голоса людям способным направлять и указывать.

Наташа растерла руки. Она всячески пыталась продемонстрировать свое спокойствие и нейтральность, в конце концов, чем больше она будет разговаривать с этой девицей, тем возможно больше сумеет разузнать. Главное, чтобы было кому рассказать об этом, если она выберется.

– Мне на секунду показалось, что передо мной стоит ваш муж – хитро сказала девушка – тот Александр Верховский, который ещё не понял, что совершил.

– У-у-у – засмеялась Анастасия – да если бы Александр знал бы всю правду… он бы натворил бы таких дел…

В чём точно нельзя было отказать Анастасии так это в умении держать паузу. Наташа не выдержала первой.

– Правду? – спросила она – какую правду?

– Одну единственную – сказала охотница – как вы отреагируете, если я скажу, что Организация стоит по обе стороны доски, той борьбы, которой вы так гордитесь? Что если вы заранее были выбраны лишь как инструмент достижения целей Организации? Что если Организация манипулирует не только мной, как вы, верно, полагаете, но и вами и вашими друзьями? Как вы отреагируете тогда?

Наташа надеялась, что у неё не очень глупое лицо. Пора бы уже, наверное, перестать удивляться чему либо, кроме возможности вечно удивляться. Что же я уже залатала свою крышу поэтому можете срывать снова.

– Невозможно – сообщила девушка – это трюк, чтобы запутать меня, да?

Очень хотелось обрести уверенность от этих слов, но уверенность, так сопровождавшая её весь разговор решила куда-то отбыть и помахать ручкой.

– Неужели вы этого ещё не поняли? – невозмутимо спросила Анастасия – иногда шевелить мозгами, а не поигрывать мускулами, несясь во весь опор и не замечая природу событий окружающих нас. Именно поэтому мы с вами в таких положениях в каких мы находимся сейчас. Гуманизм – ах. Социальность – ах. Вы так же, как я живете на руинах, того, что привыкли называть обществом. Просто вы ещё не осознали этого и Верховский не осознал, а я осознала и приняла верную сторону.

– Поздравляю – осклабилась Наташа – это действительно какой-то стокгольмский синдром.

Анастасия холодно рассмеялась.

– Вы рассуждаете очень примитивными категориями – сказала Охотница – я была забитой жертвой о которой судачили на каждом углу и всё благодаря тому, что я возобновила дружбу с Верховским. Здесь же я перестала быть жертвой. Я изменила свою природу и превратилась в палача. У меня была ничтожная работа, на которой я была вынуждена угождать сиятельным господам, которые на меня смотрели, как коты на сало, теперь же, одного моего щелчка пальцев достаточно, чтобы они приползли ко мне на коленях и умоляли сохранить им жизнь.

В словах Анастасии было много эмоций и обид по отношению к какой-то той старой жизни, в которой она очень хотела быть хорошей девочкой, но у неё не получилось и она много-много плакала, что у неё не получается, а потом она стала злая и решила наказать мир, который отверг её. Наташа словно бы читала это на её лице. Нет, поняла она, у этой девушки душа ещё есть, просто она запрятана где-то очень глубоко. Вот про что тогда говорил старец Игнатий.

– У нас всегда есть выбор – сказала Наташа – никогда не бывает всё однобоко.